Лера глаз не могла отвести от ее лица, как только что – от старинной картины!..
– Если вы не возражаете, мы могли бы с вами заниматься два раза в неделю, – сказала Елена Васильевна.
– Хорошо, – выдохнула Лера.
– Все у вас действительно будет хорошо, Лерочка, не волнуйтесь, – добавила она мягко, но уверенно.
И Лера тут же успокоилась! Ей вообще-то и не присуща была робость, так неожиданно охватившая ее в этом доме. Может быть, поэтому она и успокоилась так легко, от одной фразы Елены Васильевны. А может быть, дело было в том, как та произнесла эту фразу.
– А какая это картина, Елена Васильевна? – напомнила Лера. – Там, в библиотеке?
– А! Это вообще-то копия, но очень удачная. Она была в свое время сделана для Музея изящных искусств – знаете, цветаевского, на Волхонке? Но по каким-то причинам не попала туда, скиталась по частным собраниям, пока ее не купил мой дед. Здесь она пережила и революцию, и все остальное. Кто автор копии, я не знаю, а подлинник хранится во Флоренции, его написал Джованни Беллини.
– А как называется подлинник? – спросила Лера, едва Елена Васильевна замолчала.
Леру уже перестало удивлять, что та говорит с нею серьезно, как со взрослой. Да она и почувствовала себя взрослой – именно такой, с какой разговаривала эта женщина.
– Это трудный вопрос, – улыбнулась Елена Васильевна. – Ее часто называют «Святой беседой», но Павел Муратов, например, считает это название ошибочным. Он полагает, что она должна называться «Души чистилища» – видите, ведь все происходит на берегу Леты.
Все это было так ново, так необычно! Лера не ошиблась, когда почувствовала совсем особенный мир, открывающийся на этом полотне.
– А кто такой Павел Муратов? – снова спросила она.
– А я вам дам его книгу, – тут же предложила Елена Васильевна. – Мне иногда кажется, что это лучшее из написанного об Италии. Пойдемте, Лерочка, вы мне поможете достать.
С этими словами она выехала из комнаты, где стояло пианино, и направилась по коридору к библиотеке. Лера пошла за ней.
Книга была большая, в старинном переплете. Достав с полки, Лера держала ее в руках осторожно, как хрустальную.
– Не бойтесь, читайте легко и спокойно, – заверила ее Елена Васильевна. – Эта книга предназначена для чтения, а не для благоговения – она очень живая.
Поблагодарив, Лера решила, что пора идти. Ведь они уже поговорили о будущих занятиях, и ей было неудобно задерживать Елену Васильевну. И она уже открыла было рот, чтобы проститься, – как вдруг замерла.
Откуда-то из глубины квартиры послышалась музыка – это был голос скрипки, и это, конечно, играл Митя.