Официантки слонялись по залу между двумя барами, болтали, курили, даже в биллиард пытались играть. Бармен Антон заигрывал то с одной, то с другой – и с каждой без особенного энтузиазма. Очередная поп-группа – чаще всего не слишком популярная, но и не совсем безвестная – настраивала аппаратуру.
Время шло медленно, но дело было даже не в скучной медлительности времени.
Аля просто физически ощущала, что именно в эти свободно-ленивые часы она полностью погружается в ту жизнь, которая была своей, единственной для официантки Риты, барменши Ксении, посудомойки Кати, директора Яна… Как ни странно, именно тогда, когда в зале не было еще ни одного клиента, ей казалось, что она перестает быть студенткой выпускного курса ГИТИСа, любимой ученицей Карталова, актрисой Театра на Хитровке – и становится только официанткой ночного клуба «Терра инкогнита».
Ей казалось, что даже внешность ее меняется: исчезает трепетный и необычный контраст между светлыми волосами и большими черными глазами, сглаживается выразительность жестов, угловатая хрупкость сменяется обыкновенной «фигуристостью». И вот уже бегает по залу смазливая блондиночка, притягивая соловеющие взгляды мужчин с деньгами.
– Елки, до чего ж тоскливо! – громко произнесла Рита, заставив Алю вздрогнуть. – Ей-богу, даже мыдлонов обсчитывать неохота!
– Ну, это ты зря. – Аля улыбнулась, глядя на нее. – Сама же говоришь…
Рита только вздохнула. На вид Алиной напарнице было за тридцать, и едва ли она выглядела моложе своих лет. На ее лице не лежала и та печать забот, которая уродует и без времени старит лица многих одиноких женщин с детьми.
Аля всегда приглядывалась к женским лицам, словно в копилку какую-то складывала их в своей памяти. И ее сразу удивило в Рите именно это: ни подавленности, ни полета – какая-то совершенно безнадежная невыразительность. Это было особенно удивительно потому, что мелкие, четко очерченные Ритины черты были вообще-то довольно привлекательны. И темные волосы хорошо прокрашены, и небольшие серые глаза умело увеличены подводкой, и фигурка обтянута соответствующей одеждой.
А вот нет какого-то огонька в глазах – и нет женщины. Не зря же на Ритку редко обращали внимание клиенты, которые вообще-то не прочь были цепляться к официанткам даже без определенной цели, просто по инерции.
Первые из них и появились наконец в зале. Сегодня, в пятницу, клиентов ожидалось достаточно.
– Все, Маргарита, – сказала Аля, вставая из-за столика и забирая пепельницу, которую Ритка успела наполнить окурками. – Труба зовет.