– Ах ты маленький паршивец! Кто разрешил тебе спускаться сюда? А ну, оба, немедленно наверх!
В прямоугольнике люка появилось разгневанное лицо господина Мокко, подсвечивавшего себе яркой лампой. Он был какой-то пурпурный от бешенства, мне казалось, что сейчас из его рта закапает слюна.
– А ну вон отсюда, оба! – крикнул он.
Я молча выдернул из кобуры свой «Вулкан» и вопросительно глянул на Энгарда.
А на лице парня расплывалась широкая, радостная улыбка.
– Пош-шел отсюда, старый осьминог! Пошел, или я сейчас нашпигую тебя свинцом! Ты забыл, что теперь здесь хозяин – я?! Вот сейчас я выберусь наверх, и тогда ты узнаешь, что такое пуля в башке! Или ты хочешь попробовать моего меча?
Господин Мокко опешил.
– Да я тебя… погоди, сейчас я…
Энгард протянул руку – и я, недоумевая, вложил в нее свой пистолет. Бах! – и рядом с ухом толстяка взвизгнула пуля. Багровая рожа тотчас же исчезла.
– Ух, – восторженно вздохнул Энгард. – Вот всю жизнь я мечтал об этой минуте! Эта старая сволочь служила еще с дедом, а потом папаша сделал его управляющим. Ты не представляешь себе, как он издевался над нами с братом. А папаня в нем души не чаял. Ну ничего, теперь мы ему все припомним.
– Как бы он не завалил нам выход, – озабоченно замычал я, глядя наверх.
– Не посмеет, – боднул головой парень.
Я присел на край сундука. На полу, в паре локтей от моих ног, лежал загадочный предмет, пугающе непохожий на все то, что мне приходилось видеть ранее. Мне начинало казаться, что он изготовлен не человеческими руками. Но чьими? Или в наш мир занесло работу самых настоящих демонов?
Сверху вновь доснеслась какая-то возня. Я встревоженно вскочил и потянул из кобуры «Вулкан», но услышал голос Холгера.
– Молчи, старик! Хвала предержателю Бэйру, папаша наконец откинулся, и теперь ты не можешь командовать нами, как раньше! Слово офицера, дорогой князь, вы не представляете себе, до чего же мы ненавидим эту древнюю каракатицу. Подвал? Да ничего там нет, одно только барахло, оставшееся от деда.
В люке появилось лицо Дерица-старшего.
– Ну, что вы там обнаружили, парни? Десяток крыс, таких же старых, как наш Мокко?
Его перебил голос Эйно, нарочито пьяный:
– И все-таки я должен поглядеть, как там дела у моего оруженосца. Это ведь мой, как его?… долг, да?
– Как вам будет угодно, друг мой. Вот только там, наверное, пыльно…
На лестнице показались сапоги Эйно Лоттвица. Спустившись, он с веселой миной повернулся ко мне, и вдруг застыл, глядя на лежащий передо мной шлем.
– Так значит, они здесь все-таки были… – едва слышно прошипел он.