Лоттвиц взял находку в руки, безо всякого интереса повертел ее и бросил обратно в сундук.
– Жертвенная ваза, наверное, – громко сказал он, пристально глядя на меня. – Старый адмирал, похоже, натащил целый воз всякого хлама… идемте, ребята. Собираем сундуки и вперед, а то нам не хватает партнеров для игры.
– Жертвенная ваза? – переспросил Энгард с сомнением в голосе.
– А что ж еще? – хмыкнул Эйно. – Я видел что-то похожее у желторожих. Ну же, собирайте все это дерьмо! Вечер в самом разгаре, а нам не с кем играть.
Четыре ящика, черных, отделанных толстой кожей и обитых стальными полосами, с трудом выгрузили из хорошо знакомого мне экипажа – едва бриг подошел к пристани, Эйно послал в Лоер скорохода, и вскоре за нами примчались четверо всадников и огромная карета без гербов. Мы опять приплыли на закате, и я подумал, что, наверное, у меня это войдет в привычку, – привычку возвращаться домой к самому ужину.
В замке не изменилось ничего. Поглядев, как ящики исчезают в дверях подъезда, я подхватил свой саквояжик, устало вздохнул и двинулся к себе. В холле мне встретилась Ута.
– Ты кажешься измученным, – сказала она. – Много было девок?
Знай я ее чуть меньше – наверное, я почувствовал бы себя обиженным. Но так как я уже привык и к ней, и к ее подначкам, то я полуобнял ее правой рукой, приблизил губы к ее уху и громко сказал:
– Еле хожу.
Ута засмеялась, похлопала меня по спине и отстранилась.
– Встретимся за ужином, – сказала она мне в дверях.
Я проводил взглядом ее гибкую фигуру, хмыкнул и поплелся к лестнице.
Немного отмокнув в горячей воде, я прошел в кабинет, глянул на хронометр – если распорядок дня не изменился, до ужина у меня было еще двадцать минут, – и рассеянно посмотрел на тщательно вычищенный камин, в котором лежал маленький колодец акккуратно напиленных чурбачков, кора и пара листков старой газеты для растопки. Я знал, что было в тяжелых ящиках. Их привез Иллари, привез буквально за полчаса до отхода нашего корабля, и всю дорогу он только что не жил на них, никого, кроме Эйно не пуская в свою каюту. В ящиках было золото в слитках и драгоценности. Я с трудом представлял себе сумму, которую можно было бы выручить от продажи этого, с позволения сказать, имущества. Наверное, на это золото я смог бы купить мою родную провинцию, а господина герцога нанять садовником…
Золото выдал Эйно загадочный Рэ Монфор.
Поздно ночью, когда Холгер и Эйно, до одури наигравшись в ло, расползлись по спальням, я спросил у шатающегося Энгарда, слышал ли он о человеке с таким именем. Мой приятель долго скрипел мозгами и морщил лоб, а потом, вдруг прозрев, вспомнил: да, слышал. Но как слышал, почему слышал – не знает. Слышал…