Дзз... Дзззззззз...
– Маш! Тебе наша беременная звонила? – это была Пульхерия.
– Только что. Но я ничего не поняла! Что с Ниной Геннадьевной? В какой она больнице?..
– В моем отделении, – брякнула Пулька, а я чуть было со стула не свалилась.
Оказывается, история эта началась довольно давно – еще тогда, когда Анжелкина мамаша впервые свернула Кузино фланелевое одеялко в четыре сложения и, засунув его в резиновые утягивающие трусы, купленные на два размера больше как раз для этого случая, отправилась к сватье под предлогом навестить внуков. Именно в тот момент, когда дочь поведала ей о своей беременности, в голове у Нины Геннадьевны созрел план, вернее будет сказать, что план этот она вовсе не вынашивала днями и месяцами, а ее просто осенило – озарило, только она успела положить телефонную трубку после разговора со своей вновь тяжелой дочерью.
– Она сделала вид, что беременна от Ивана Петровича, – пояснила мне Пулька.
– Зачем? – изумилась я.
– Сначала, наверное, хотела в нем чувство вины вызвать – вот-де, поматросил, поматросил и бросил, к другой ушел, срамник! А потом и сама поверила в это и заболела так называемой мнимой беременностью. Ее даже стошнило на глазах у бывшего мужа.
– Но зачем все это? – с нетерпением повторила я свой вопрос.
– Да чтобы вернуть его! – воскликнула она и рассказала о том, как Нина Геннадьевна слезно попросила Пульку помочь ей. У нее в нужный момент будто бы начнутся схватки, она позвонит «своему доктору», то есть нашей Пульхерии, дабы та прислала за ней «Скорую» и поместила ее в послереанимационную палату, сама бы на глаза Ивану Петровичу не попадалась, а какого-нибудь другого врача подослала.
– Зачем? – Мне казалось все настолько запутанным, я ничего не понимала.
– Чтоб тот сказал, что у нее случился выкидыш, потому что в таком возрасте выносить ребенка очень сложно. К тому же, вероятно, болящую что-то угнетало – вот и выкинулся ребенок на нервной почве.
– Я все равно не понимаю, зачем вся эта канитель!
– Затем, что Иван Петрович уже полдня валяется у нее в ногах, прощение вымаливает, просит снова сойтись и богом клянется, что ничего у него с Лидией Михайловной не было, а ушел он к ней исключительно из-за внуков! Вот зачем! Помыкалась Анжелкина мамаша одна, не нашла ни одного нового увлечения – жизнь ее всякий смысл потеряла: ни мужа на старости лет, дочь ненормальная – только и знает, что рожать. Короче, почувствовала Нина Геннадьевна, что в то время, когда все камни собирают, она оказалась, как говорится, у разбитого корыта! А Иван Петрович – единственный оставшийся шанс для нее. Что тут непонятного?!