- Вы, ежкин дрын, о чем?
- Да ты что, дядя? - взвыл Кеша. - Я все о том, как завалить меня десять минут назад здесь хотели!
Никифор усмехнулся, глядя на Кострецова, сказал:
- Гражданин начальник, путает чтой-то этот человек.
Капитан понял, что и по этому случаю ничего от него не добьешься. Он кивнул Кеше:
- Ты иди.
Черч, с ужасом оглядевшись, проговорил:
- Куда? Опять на перо?
- Успокойся, - ободрил Кострецов. - Киллера твоего после такого расклада уж на Чистяках нет. Лети туда, где прошлый раз скрывался.
Кеша с беспредельным выражением кошмара на лице подхватился и унесся в темноту.
- Никифор, - сказал опер, - вы за что власть, нашу церковь, наши органы ненавидите? За то, что сидели? Так это вас прежняя власть упекла.
- А чем нонешняя власть, с ее органами, той же церковью красной, лучше старой? - осведомился тот, пошире расставляя кривые ноги.
- Хотя бы тем, что вы можете себе позволить плюнуть в лицо священнику, как это было в храме на Сретенке. Свобода самовыражения, свобода слова, любых политических взглядов и верований.
- Правда ваша. На Сретенке я обновленцу этому, попу Кочеткову, в морду плюнул. Так я б ему и при Советах плюнул.
Кострецов прищурился.
- За такие фокусы и срок отбывали?
- Отбывал я за фокус, что в катакомбниках, в истинно православной подпольной церкви при коммуняках был.
- По какой же статье?
- Все по той же пятьдесят восьмой, гражданин начальничек, пренебрежительно смотрел на милиционера Никифор.
- Именно - по той же, - раздраженно произнес капитан. - Статья эта еще в сталинском ГУЛАГе была знаменита, ее "фашистской" называли, привлекались по ней изменники родины, власовцы и так далее.
- Именно, именно. В пятьдесят восьмой есть и подпункт: за клевету на советскую власть и прочие крючки. Я и "клеветал" на советскую сергианскую церковь заодно с ее властью из видения святого Иоанна Кронштадтского: "На престоле большая звезда и Евангелие со звездою, и свечи горят смоляные трещат как дрова, и чаша стоит, а из чаши сильное зловоние идет, и оттуда всякие гады, скорпионы, пауки выползают. Перед престолом стоит священник в ярко-красной ризе, и по ризе ползают зеленые жабы и пауки, и лицо у него страшное и черное как уголь, глаза красные, и изо рта у него дым идет, и пальцы черные. В этой церкви нельзя принимать миропомазание".
Кострецов, услышав про дым изо рта священника, вспомнил о сигаретном бизнесе патриархии, оживленно заметил:
- Кое-что из этого видения и на современную церковь похоже.
- Обязательно, ежкин дрын. Только вместо звезды у сергиан теперь на престоле знак доллара. Прозорливцы-то давным-давно и наш момент обсказали.