В этот момент ее лицо было удивительно прекрасным, но не unkndm{l, а скорее печальным. Она убрала ноты на край рояля, и я заметил под ее треугольным воротником красивую бархатистую родинку. Необыкновенная ласка проснулась во мне, и я едва удержался, чтобы не назвать ее по имени. Да, моя Элен! Какие еще могут быть сомнения - я люблю ее, люблю глубоко и страстно желаю нашего сближения. Теперь я остро ощутил необходимость предстоящего мне выбора и всю его тяжесть. - Знаете, мисс Лайджест, - сказал я, - я ведь сделал ошибку в своих умозаключениях относительно вас. - О чем вы? - Изучая ваши руки и кисти в особенности я пришел к выводу, что вы не всегда отдаете ваши рукописные работы Грейс Милдред, а часто печатаете их сами. Мне показалось вероятным, что вы играете на рояле, но за все это время вы ни разу не сказали о том, что хорошо музицируете, а инструмента в доме я не видел. - Ну, это нельзя назвать ошибкой, мистер Холмс. Действительно многое из того, что мне необходимо, я печатаю самостоятельно, а мисс Милдред отдаю лишь значительные по объему документы. Я печатаю на машинке довольно сносно, и в случае крайней нужды могла бы таким образом зарабатывать на свой хлеб с маслом. - Но все равно играть на рояле вы, наверняка, начали гораздо раньше, чем печатать на машинке, и чуть приплюснутыми кончики пальцев стали именно поэтому. - Да, верно. Но неужели во время наших с вами бесед и прогулок вы, мистер Холмс, занимаетесь тем, что изучаете меня? Я полагала, вы захвачены нашими разговорами и не имеете ни таких намерений, ни времени для их исполнения. - О, уверяю вас, мисс Лайджест, что я всегда с головой погружаюсь в наше с вами общение. Однако за время своей работы я приобрел привычку наблюдать за людьми и делать выводы о них почти автоматически, не задумываясь. - Мне трудно это представить. Я думала, ваши выводы результат осознанной работы ума. - По большей части таковыми они и являются, но иногда материал оказывается настолько простым, что срабатывает внутренний механизм, не требующий специальных усилий. - Мне было бы неприятно быть для вас простым материалом! - На этот счет можете не беспокоиться: изучать вас сложнейшая задача, и я снял бы шляпу перед тем, кому это полностью удастся.
Уголки ее губ дрогнули в улыбке: - Мне приятно это слышать, мистер Холмс... Кто там? - в коридоре послышались приближающиеся шаги. - А, это вы, Келистон. Я, признаться, забыла, что просила кофе. Поставьте сюда, вот так, спасибо. Будьте любезны, принесите чашку мистеру Холмсу.
Дворецкий поклонился и направился к двери, но мисс Лайджест остановила его: - И еще, Келистон, - она посмотрела на меня своим лучистым взглядом. - В остатках нашей старой коллекции на чердаке имеется скрипка. Помните, ее подарили сэру Джейкобу в придачу к какой-то сделке? Так вот, Келистон, принесите ее сюда. - Слушаюсь, мэм, - он еще раз поклонился и вышел. - Думаю, вам имеет смысл вооружиться, сэр, - сказала она мне, - вы ведь без моего ведома слушали меня и даже признали, что это было неплохо, так что будет справедливо, если я попрошу вас поиграть мне. - Я не стану возражать против того, чтобы развлечь вас, но rnk|jn при одном условии! - Какое еще условие? - Вы сыграете мне еще что-нибудь столь же захватывающее. - Это похоже на шантаж. - Не имею ничего против этого слова, но думаю, что мое условие справедливо: я ведь собираюсь предложить вам самого Вивальди в моем исполнении, если, конечно, скрипка в сносном состоянии. - Что ж поделать, я согласна поиграть вам ради предстоящего вознаграждения, но не могу обещать, что поражу ваше воображение. А скрипка когда-то была довольно хорошей. Возможно, вам придется лишь немного настроить ее. - Это будет нетрудно, а вы уже можете приступать, мисс Лайджест, я только расположусь поудобнее на этом кресле.