В кабинет ввалился Борис Медников:
-- Здорово, Шерлоки Холмсы!
-- Здорово, эскулап, -- ответил Антон.
-- Вы -- как геологи, ничего не теряли, а все ищете?
-- Все ищем, Боренька.
-- Успехи?
-- Будут.
-- А пока, как при ловле блох, много движений -- мало достижений? --Медников улыбнулся. -- Или я ошибаюсь?
-- Точно, Боря. Пока ловим "блох", -- ответил Антон и посмотрел на Голубева. -- За блохами Клопа бы не упустить.
-- Не упустим, -- уверенно заявил Слава. -- На Мохова и Костырева еще вчера ориентировку в областное управление направил. Далеко не уйдут.
-- На Костырева, видимо, зря тень наводим. Кепку он раньше в магазине оставил, сейчас заведующая рассказала.
-- Да?... -- удивился Голубев. -- Что ж она вчера молчала? Ну, ничего, перестраховка не повредит.
Медников положил перед Антоном заключение о смерти Гоги-Самолета и опять же с улыбкой сказал:
-- Там у дежурного свидетельница одна к тебе прорывается.
-- На сегодня я никого больше не вызывал.
-- Она без вызова.
-- Кто такая?
-- Сейчас увидишь. Можно, поприсутствую?
4. Дунечка
Она не вошла, а скорее -- ворвалась, столкнувшись в дверях со Славой Голубевым, выходившим из кабинета. Тяжело переводя дыхание, словно только что скрылась от бешеной погони, прислонилась к стене, икнула и, посмотрев сначала на Медникова, затем на Антона одним глазом, спросила:
-- Кто тут из вас расследует грабеж магазина? Желто-сивые волосы ее были растрепаны, правый глаз чернел запекшимся кровавым пятном, платье измятое, грязное. Антон не успел ответить -- в кабинет почти вбежал дежурный по райотделу. Схватив Дунечку за руку, он потянул ее за дверь и виновато проговорил:
-- Не доглядел, товарищ Бирюков, когда проскользнула.
-- Подожди, -- остановил Антон. -- Она по делу ко мне.
-- Какие дела с ней могут быть? -- удивился дежурный. -- Машину из вытрезвителя уже вызвал.
-- Машина подождет.
Дежурный отпустил Дунечку, козырнул и вышел из кабинета.
-- Цербер, -- зло бросила ему вслед Дунечка. -- Нашел, чем бабу пугать. Да вытрезвитель -- мне дом родной. Понял?! -- и, как ни в чем не бывало, повернулась к Антону. -- Ты, что ли, старший? Свидетельские показания по смерти Гоги-Самолета надо?
Антон утвердительно кивнул. Она, шаркая стоптанными мужскими ботинками без шнурков, подошла к свободному стулу, не дожидаясь приглашения, села.
-- Пиши. Травина Евдокия Алексеевна, рождения тысяча девятьсот сорок первого года, беспартийная, образование среднетехническое. Устраивает?
-- Вполне, -- Антон улыбнулся.
-- Вот так. Это я перед лопухами богомольную дуру изображаю. Дуракам легче живется. Понял? А если по правде, то образование имею не меньше, чем некоторые. Хочешь, поговорим о культуре?