Кайров, не слушая их разговора, играл на гитаре что-то грустное. Вообще его сегодня тянуло на грустное. Бэлла решительно взяла бутылку и долила фужеры.
-- Кайров, говори тост! -- потребовала она.
-- На двух вэтках сыдэли двэ птычки, -- с акцентом начал Кайров. --Подул ветер -- ветки качнулись. Птички поцеловались и разлетелись. Так выпьем за ветреную любовь!
Бэлла весело засмеялась. Поднесла к губам фужер и, почти не отрываясь, выпила его до дна. Антон отпил несколько глотков. Кайров -- тоже. Попробовал струны гитары, словно хотел убедиться, не расстроилась ли она, переглянулся с Бэллой и опять грустно запел:
Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия,
Но не всегда по дороге мне с ним
Чем дорожу, чем рискую на свете я?
Мигом одним, только мигом одним...
Антон вслушивался в слова песни и не мог понять: то ли намекает Кайров на что-то, то ли выясняет какие-то отношения с Бэллой. От сигареты горчило во рту. Стало душно и невмоготу тяжело. Антон без всякого предупреждения поднялся из-за стола и сказал:
-- Спасибо, братцы, за компанию. Сидят, сидят да уходят.
Кайров загородил дорогу, удивился:
-- Обиделся? За что?
-- Какая может быть обида? Надо к Голубеву зайти.
-- Голубев на рыбалке. Я его встретил, когда на вокзал шел.
-- Устал за день, -- попытался найти другую причину Антон. -- Душно.
-- Сейчас балкон открою, -- забеспокоилась Бэлла. -- В самом деле: что ты заторопился? Время детское, еще двенадцати нет. В конце концов, приляг на диван...
Антон улыбнулся:
-- Привык отдыхать только дома. Кайров положил гитару, сухо сказал:
-- Тогда и я ухожу.
-- Вот сумасшедшие, -- обиделась Бэлла. -- От тоски умрешь с вами.
Кайров усмехнулся, шутливо махнул рукой и послал Бэлле воздушный поцелуй.
Теплая, совсем не похожая на сибирскую, ночь сияла звездами, густо рассыпанными по темному небу. Несколько минут шли молча. Кайров первым нарушил молчание.
-- Чего ты взбеленился? -- спросил он и вроде бы усмехнулся. -- Если бы мне предложила отдохнуть такая шикарная блондинка...
-- Терпеть не могу женихов и невест на час.
-- Женишься -- пожалеешь, что в холостяках дураком ходил.
-- Каждый по-своему с ума сходит.
-- Устами юноши глаголет истина, -- Кайров засмеялся, но тут же посерьезнел и спросил: -- Как ты с Бэлкой познакомился?
-- Случайно сели в один вагон.
-- Ее провожал кто-нибудь в Новосибирске?
-- Нет вроде.
-- Осторожный ответ и неоткровенный.
Антон чуть подумал и решил рассказать все начистоту. Кайров внимательно ловил каждое слово. В темноте нельзя было разглядеть его лицо, но чувствовалось, что слушает он сосредоточенно и серьезно. Ни разу не перебив, дослушал до конца и только тогда задумчиво проговорил: