Потом он с крайним неудовольствием распознал стоявшую прямо посреди улицы фигуру – Лука Лукич Гнездаков, здешний Малюта при здешнем государе, торчал на пути с таким видом, словно и поднялся-то в такую рань исключительно ради Бестужева.
Сухо кивнув, Бестужев сделал попытку обойти неприятного встречного, но Лука проворно загородил дорогу, кланяясь и скалясь:
– Какая встреча приятная, ваше благородие! Гулять в тайге изволили?
Бестужев неприязненно кивнул, не глядя тому в глаза.
– Прогулочки в тайге-с – вещь в молодые года понятная и приятная, – негромко сказал Гнездаков. – Позвольте-с только из моего к вам дружеского расположения дать совет: коли уж играете в опасные игры, осторожность блюдите. Папенька симпатии вашей на расправу крут, не посмотрит на золотые погоны. Здесь, в тайге, и не такие люди, случалось, бесследно пропадали. Со стороны красавицы-с вашей дикой беспечность простительна – ей лишь словесная выволочка грозит, а вот с вами папенька могут обойтись и вовсе жутко-с… Исмаилке что человека зарезать, что овцу, я хоть и сам варнак, чего не скрываю, а таких боюся…
Он заглядывал в глаза с хитрой усмешечкой, юлил и делал всей фигурой многозначительные телодвижения. Крепко взяв его за ворот поддевки, Бестужев выдохнул бешено:
– Ты смотри у меня, варнак, язычок за зубами держи! Сам же говоришь, что в тайге люди бесследно пропадают…
И встряхнул как следует. Не сделав ни малейшей попытки высвободиться, покорно мотаясь, Лука Лукич, сделав еще более умильную физиономию, почти что пропел:
– Обижаете-с! Гнездаков никогда доносителем не был-с! Убивать людишек случалось, а вот доносить – нет-с! Я, наоборот, предупредить хочу об осторожности, видя сердечную симпатию двух столь младых и красивых созданий-с! Поверьте, из искреннего к вам расположения, ваше благородие! Господин Иванихин изволят раненько вставать-с, только что в окне конторы маячили. Сегодня сошло, а завтра могут и усмотреть-с. Вы уж как-нибудь след путайте…
Самое противное, что он был кругом прав, варнак, каторжанская морда, – неосмотрительно было возвращаться рука об руку чуть ли не до главной улицы поселка…
– Ладно, смотри у меня… – многозначительно сказал Бестужев. – Отойди, не загораживай дорогу…
Стоя на прежнем месте, оглянувшись, Гнездаков вдруг зачастил плаксивой скороговоркой:
– Ваше благородие, господин ротмистр! Сделайте такую божескую милость, не вешайте-с всех собак на бедного старика! Все грешны, по мелочам я имею в виду, иногда кой-что и прилипнет к рукам, да и с женским полом бывают казусы… Только это не я… насчет обозов… видит бог вседержитель, не я! Вы этой гнусной бумажке-то ходу не давайте, милостивец!