Они ехали и ехали, а плантации все не кончались. Километров десять отмахали, а конца-края не видно. Частенько попадаются рабочие, то ярко выраженные ахатинцы, то несомненные индусы. Никто и не смотрит на «джип».
– И все же, куда мы едем? – спросил Мазур, стараясь быть невозмутимым.
– В гости,– охотно отозвался сосед справа.– Смотришь, тебе и понравится...
И все снова прямо-таки закатились от хохота. Мазур, в оба наблюдавший за окружающим, пусть и донельзя однообразным, сделал немаловажный вывод: как и следовало ожидать, ни на одном из попавшихся по дороге рабочих не видно кандалов или иных уз, ни разу не попался на глаза вооруженный надсмотрщик. Нет, никакого принуждения, как и рассказывал инструктор. Тогда в чем же подвох?
Он давно уже, притворяясь, что поглощен окружающим, украдкой пошевеливал запястьями и лодыжками, изучая стянувшие их веревки. Связали его профессионально: и надежно, и позаботившись о том, чтобы тонкие плетеные веревки не нарушили кровообращения. И все же... Он как-никак не ихтиолог. Без особого труда можно втихомолку ослабить путы на руках, освободиться, рвануть из ножен паранг у любого из соседей и показать теперь уже этим, что такое квалифицированный бой на ограниченном пространстве. Огнестрельного оружия у них нет. Трое жизнерадостных провинциалов с ножиками и Мазур – соотношение сил слишком уж неравно, фортуна явно не на стороне противника...
А что потом? Совершенно неизвестно, в какую сторону бежать, непонятно, во что это он влип. Велик риск по неосторожности наломать дров. Лучше подождать какой-то определенности – а внести ее могут лишь хозяева этой мелкой сошки...
Наконец «джип» выскочил из зеленого туннеля. Мазур увидел впереди приземистый и обширный краснокирпичный особняк, опять-таки в классическом английском духе, одноэтажное строение с полудюжиной ненужных здесь каминных труб. Территория вокруг выглядела тщательно ухоженной – разноцветные цветочные клумбы, аккуратные дорожки...
Миновав парадный вход, крыльцо с колоннами, «джип» пронесся за угол. Остановился. Похитители вмиг выдернули Мазура с сиденья, вновь подцепили его на жердь, как охотничий трофей, и с той же ритмичной местной считалочкой, что-то вроде «Гей-ух, гей-ух!», бегом потащили к черному ходу.
Пронесли по чистому широкому коридору, опустили на пол в большой пустоватой комнате, где из мебели имелась лишь широкая кушетка посередине, наконец-то разрезали веревки. Мазур без приглашения опустился на кушетку, растирая запястья. Спина от неудобной позы затекла, но к возможной драке он был готов.