Он затормозил. Милиционер пробежал мимо машины, торопясь тормознуть следующую. Родион с пассажиром во все глаза уставились направо.
Обменный пункт располагался на первом этаже закопченной пятиэтажки. Он и был эпицентром суеты. Стекла в одном из зарешеченных окон торчали острыми обломками, неподалеку от входа лежал длинный предмет, накрытый куском черного пластика. Родион, присмотревшись, разглядел высокий черный ботинок и штанину пятнистых камуфляжных брюк. Рядом – несколько больших темно-багровых пятен, уже успевшая подсохнуть кровь. Сквозь разбитое окно видно было, что внутри полно народу, главным образом людей в форме. Там ослепительно полыхнул блиц.
Из распахнутой двери показалась девушка в джинсах и серой куртке, с красивыми рыжими волосами. Остановилась, что-то сказала сопровождавшим ее милиционерам. Они кивнули с таким видом, словно старшей здесь была именно она. Торопливо направились к бело-синим «Жигулям» с длинной красно-синей мигалкой поперек крыши, залезли внутрь, и машина, осторожно объехав «скорую помощь», рванула к центру.
Задняя дверца распахнулась, на сиденье, не спрашивая разрешения, плюхнулись двое – крепыш в штатском и капитан с белой портупеей поверх бушлата. Капитан распорядился:
– Давай, парень, к областному УВД. Дорогу знаешь?
– Конечно, – сказал Родион.
Без малейшего протеста включил зажигание – подвернулась единственная возможность выбраться из затора, и глупо было бы протестовать. Любопытно глянул в зеркальце заднего вида – парень в штатском бережно держал на весу полиэтиленовый пакет с пистолетом Макарова. Капитан, склонив голову к плечу, бубнил в пристегнутую к ремню рацию:
– Я «Ишим-два», я «Ишим-два», повторяю ориентировку: белая иномарка, предположительно БМВ до девяностого года, две дверцы. Трое пассажиров, трое, совершили налет на обменный пункт, все вооружены. Начинайте в придачу к «Неводу» перехват по спирали, соблюдайте осторожность…
Рация что-то неразборчиво захрипела в ответ.
– Много взяли? – поинтересовался Родион, когда рация умолкла и пару минут стояла тишина.
– Нам с тобой все равно таких денег в руках не держать, – устало огрызнулся капитан. – Давай по крайнему левому, в темпе… Слав, а Рыжая что, не в отпуске?
– Не-а.
– А говорил кто-то, в отпуске… – Он настороженно склонил голову, чтобы не прослушать ничего, если рация вдруг заработает. – Ведмедь своих поднимает…
– Хоть сто Ведмедей, – отрешенно сказал крепыш в штатском. – Хрена ты их сейчас возьмешь. Если бросят тачку. Описания никто не дал, безнадега…
– А белобрысая?
– Белобрысая… «Высокий, рожа наглая…» Это, Коляныч, не описание, а лирическая зарисовка.