– А вы что, не знаете? – Даша удивленно покосилась на него. – Похоже, и в самом деле не знаете… Вашего Зыбина убили аж четыре дня назад. Верю, что для вас это полная неожиданность. Должно быть, он сам должен был вам звонить ради пущей конспирации, вот вы и не беспокоились… а? Ну, говорите, мой парижский друг. Иначе и в самом деле придется отвезти к нам в контору. Но вам это совершенно ни к чему. Конечно, против вас ничего нет, но ведь засветитесь. И потом, Агеев отчего-то решил, что вы сели ему на хвост, недвусмысленно бросили вызов, оттого и послал киллера…
– Но почему он так решил?
– Каюсь, – сказала Даша чуточку пристыженно. – Я сегодня, не далее как час назад кинула ему в ящик письмишко, которое он принял за ваш картель…[2] Не было у него другого объяснения.
– Мадемуазель Дария, это…
– Грязная игра, – кивнула Даша. – А крутить в моем городе непонятные интриги – это честная игра? Прикидываться писателем и подсовывать чужие романы – честная игра? Притворяться другом Дюруа, о котором у меня самые лучшие воспоминания… Наконец, микрофончик мне подсовывать? Кстати, вы мне должны энную сумму за шапку, которую пришлось распотрошить на кусочки, чтобы извлечь вашего «клопика». Я серьезно. Лезьте в карман, метр, и выкладывайте четыреста штук, я женщина небогатая, зарплату и так задерживают. Интересно, что бы у вас в Париже сделали с нашим частным сыскарем, подсунь он Дюруа «клопа» в шапку?
– Долларами можно? – невозмутимо спросил Флиссак. – У меня осталось мало рублей.
– Можно, – сказала Даша. – По курсу.
Подавая деньги, француз усмехнулся:
– У вас совершенно европейский склад ума, Дария…
– А то, – сказала она, как ни в чем не бывало пряча баксы. – Хотели выехать на чувствительной славянской душе? Дудки, у нас капитализм строят… Самая любимая была шапка…
– Так это и в самом деле не арест?
– Нет.
– Неужели хотите сказать, что я и в самом деле провалился на чужих романах?
– Ага, – сказала Даша. – Вообще, должна признать, это чистая случайность. Мой друг читает по-французски, я ему привезла из Парижа охапку детективов…
– Дюруа мне не говорил…
– А он и не знал, – сказала Даша. – Я с ним уже распрощалась, и тут неожиданно оказалось три часа свободного времени, рейс задерживали – у вас ведь это тоже случается, забастовка какая-то… Я и погуляла по книжному магазину в Орли.
– В самом деле, нелепая случайность… Мадемуазель Дария, Дюруа и правда – мой школьный друг. Но помог он мне не только по старой дружбе. С ним поговорили, он понимал, что затронуты интересы Франции…
– Я вся трепещу, – сказала Даша, въезжая в тихий дворик. – Так романтично. Вы, часом, не алмазные подвески должны были на балу срезать у губернаторши? А не сдать ли мне вас в контрразведку? Ведь если «интересы Франции» – значит, вы самый натуральный шпион, а это уже не моя компетенция…