«Заткнись, у меня мало времени! – оборвал его бывший главарь. – Я расплачиваюсь за свои грехи. Видишь тюк за спиной? Все они там! Целую вечность тащиться мне со страшной ношей по пустыне, но я не жалуюсь, мне оставили надежду на прощение, правда, неизвестно когда. У вас же, козлов беспредельных, даже такой зыбкой надежды не будет! Мирон одичал, утратил человеческий облик! Погляди, какое для него местечко приготовили, если он не остановится!» Из пустоты перед глазами пораженного Кирилла материализовалось некое подобие киноэкрана, на котором мгновенно появилась картина, заставившая его заорать во весь голос. По сравнению с тем, что он сейчас увидел, – самый крутой фильм ужасов казался доброй детской сказочкой из серии «Спокойной ночи, малыши!».
Савицкий, пустыня и киноэкран исчезли. Огромная невидимая нога снова отвесила Кириллу страшный пинок, и он, по-прежнему крича, открыл глаза в собственной постели. За окном нависла глухая ночь. Часы показывали половину третьего. Пьяные вопли за стенкой прекратились, очевидно, веселые соседи вырубились, обожравшись водкой. В настоящий момент Кирилл горько пожалел об этом. Гнетущая тишина пугала. Ему мерещилось, что в темных углах комнаты прячутся коварные безжалостные существа. Кирилл поспешно включил свет. В комнате никого не было, но все равно здесь ощущалось мистическое присутствие невидимой злой силы. Кирилл залпом выпил стакан коньяку, выкурил подряд две сигареты. Дрожь в руках прошла, однако настроение не улучшилось. Неожиданно парень осознал, что следует сделать. Это было крайне рискованно, но после сегодняшнего видения он перестал бояться каких бы то ни было земных опасностей. Кирилл быстро оделся, сунул за пазуху пистолет. Затем, спустившись вниз, уселся в машину и, выжав до отказа газ, помчался через спящий город по направлению к Никитинскому шоссе.
* * *
Галина Красина, прикованная наручниками за правую руку к железной спинке кровати, беспрерывно плакала. Дети, Андрюша и Саша, один четырех, другой семи лет, наконец уснули, и она теперь имела возможность дать выход терзавшим душу переживаниям. Жизнь, еще два дня назад казавшаяся легкой, безоблачной, внезапно превратилась в кошмар. Дочка обеспеченных родителей, а впоследствии жена преуспевающего бизнесмена, Галя до сих пор ни разу не сталкивалась с более или менее серьезными житейскими неприятностями. Царящие в стране голод, разруху, безработицу, кровавый разгул преступности и прочие «прелести» смутного времени она воспринимала как нечто отвлеченное, не имеющее к ней ни малейшего отношения.