– На две недели.
– Кому предназначена эта информация?
– Всем.
* * *
Рубашку я сушил феном, повесив ее на «плечики» в платяном шкафу. Масляные пятна отстирались, и шелк отливал снежной белизной. До прибытия на Кипр мне следовало бережно относиться к своей одежде, так как никакой смены у меня с собой не было. Красное вино, например, отстирать будет весьма проблематично, думал я. А кровь тем более. Впрочем, кровь лучше исключить совсем.
В дверь постучали. Я успел накинуть на себя рубашку и застегнуть пуговицы на рукавах. На пороге стояла девушка, которую я видел на палубе в тельняшке и с ведром в руках. Сейчас она была одета на манер английского матроса: в синюю форму с широким отложным воротником в полоску, подпоясанную белым ремнем, и черные ботинки с короткими белыми голенищами. «Матрос» принес с собой нежный фиалковый аромат.
– Добрый вечер! – приветствовала она меня на сносном русском. – Меня зовут Лора Кид. Господин капитан приглашает вас на торжественный ужин, посвященный началу круиза. Кают– компания расположена в носовой части яхты, в торце коридора.
С благодарностью за оказанную мне любезность я тотчас полез в карман за чаевыми, но девушка, догадавшись о моих благих намерениях, отрицательно покачала головой и весьма недурно улыбнулась. На ее щеках проступил румянец, словно девушка встала близко к камину.
– Благодарю, – произнесла она, стараясь придать голосу оттенок учтивой строгости, что в ее понимании было обязательным атрибутом должностного лица, и с ученическим любопытством стала рассматривать мой нос, брови, губы. – Давать мне чаевые не полагается… Отец запрещает.
– Ах, отец! – с уважением в голосе протянул я, чувствуя, что тоже краснею, и смял купюру в кулаке. Прежде чем соваться в нормальное общество, подумал я, надо было повторить правила хорошего тона.
Мы стояли друг против друга с румяными лицами. Девушка ощутила мой взгляд так, будто я дотронулся до ее лица ладонью. Она невольно отступила на шаг и, желая удостовериться, что с прической все в порядке, коснулась пальцами своей челочки, которая радужной упругой волной ниспадала ей на лоб. Ее маленький нос, как и верхняя губа, был слегка вздернут, что придавало ее лицу выражение озорного веселья, и вся она в своем милом старании соответствовать форме и должности напоминала звеньевую на торжественной линейке в пионерском лагере, когда по шесту взвивается флаг в честь ее отряда, победившего в соревновании по выращиванию кроликов.
– Скажи мне, Лора, кроме тебя и капитана, кто еще обслуживает пассажиров? – спросил я, не зная, каким еще способом подать команду «вольно» и помочь девушке расслабиться.