– Педикулез, – односложно ответил он, не разгибаясь.
– А тебе пошли бы длинные волосы. Как у меня… Без завивки, конечно. Чтобы они не мешали дрова колоть, можно убирать их на затылок, сделать хвостик… Ты пару лет не ходи в парикмахерскую, и я тебе отличную прическу сделаю. Будешь похож на Тарзана.
Гера выпрямился, отмерил середину бревна, поплевал на руки и с придыхом вонзил топор в дерево.
– А зачем тебе эта дубина?
– Переправу на завтра буду готовить.
После его «педикулеза» она уже не могла понять, шутит он или говорит правду. Ежевика, покрывшая колючим ковром поляну, царапала ей ноги. Мира присела, быстро набрала горсть черных ягод и, пряча руку за спиной, подошла к Гере.
– Отгадай, в какой руке?
– Опять яблоко? – спросил Гера, последним ударом перешибая бревно надвое.
– Мимо!
– Сдаюсь.
– Тогда открой рот и закрой глаза!
Он послушался. Мира прицелилась и не совсем точно закинула ему ягоды в рот. Его губы стали щекотать ее ладонь, и она рассмеялась. Гера открыл глаза. Она продолжала прижимать ладонь к его рту. По ее руке бежала густая темно-красная капля.
– Ты на меня так странно смотришь, – произнесла она. – Это ежевика! Разве не вкусно?
Она отступила от Геры на шаг. С ним что-то произошло, его настроение почти неуловимо изменилось. Он отвернулся, подошел к бревну, пнул его ногой. Мира опустила глаза, посмотрела на свою руку. Капля сока, оторвавшись от кончика пальца, упала в траву. Почему эта капля так взволновала его? Гера, наморщив лоб, смотрел на бревно, будто вдруг забыл, что собирался с ним делать.
– А мы окончательно поругались, – сказала Мира.
Казалось, что эти слова дошли до Геры не сразу. Он поднял на девушку рассеянный взгляд.
– Что? Поругались? С кем поругались?
– С Некрасовым.
– Зачем? – задал Гера обескураживающий по своей прямоте вопрос.
– Я думала, что мы помиримся, а получилось наоборот.
Он сел на бревно и стал вытирать влажное плечо, к которому прилипли кусочки древесного мусора.
– Я так и думал, – сказал Гера. – Вы не подходите друг другу.
– Он приревновал меня к тебе! – запальчиво произнесла Мира, рассматривая его грудь. – Он жестокий и тупой! Думает, если я просила у тебя ночью спальник, значит, я хотела с тобой переспать. Наверное, он тугой на ухо и неправильно меня понял!
– Я виноват? – спросил Гера.
– Ты? При чем здесь ты? Ты инструктор, администратор, официальное лицо! Тебе по долгу службы положено решать наши проблемы! Так ведь?
– Хочешь, я поговорю с ним?
– Нет, нет, нет! Никаких разговоров. Я его больше знать не знаю.
– Зачем же так категорично?
– А затем, что с толстокожими бегемотами я не общаюсь!