На вполне безобидный вопрос он ответил с необъяснимой агрессией и тотчас надавил на газ. Джип взревел и подпрыгнул, как мячик. Чекота ударился головой о потолок кабины и ухватился за камеру, которая лежала на заднем сиденье.
– Черт тебя подери, – пробормотал он. – Какая муха тебя сегодня укусила?
Гвоздев попытался взять себя в руки. На некоторое время он вернулся к действительности, включил музыку, глянул на себя в зеркало и поделился с оператором своим мнением о погоде. Но как только машина выехала на асфальт и за деревьями показались дачные дома, его снова охватило оцепенение. Скорость снова упала до двадцати километров в час, и за джипом вытянулся длинный хвост из машин. На узкой дороге они не могли его обогнать и, поторапливая, «моргали» фарами и сигналили. Гвоздев словно не понимал, чего они от него хотят. Наконец он прижался к обочине и остановился.
– Давай-ка я за руль сяду, – предложил Чекота.
Гвоздев расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и стал массировать шею.
– Не могу вспомнить, – пробормотал он. – Куда я дел лопату?
– Какую лопату? – с удивлением спросил оператор.
Гвоздев посмотрел на коллегу, но его взгляд был рассеянным, как у человека, которого одолевает какая-то навязчивая мысль. Ничего не ответив, он обернулся и посмотрел между сиденьями.
– Тебе отдохнуть надо, – заботливым голосом произнес Чекота. – Для этого студентам даются каникулы. А ты к Саркисяну подвязался…
– Фух, – с облегчением выдохнул Гвоздев. – Я же ее в лесу оставил! Совсем из головы вылетело!
Гвоздев повел машину дальше. Чекота поглядывал на него с беспокойством. «Замотался парень! Даже лицо посерело, и пальцы дрожат!»
Гвоздев думал уже не о лопате, а о тесаке. Страшное событие неотвратимо приближалось. «А вдруг я не смогу убить его с первого раза? Что, если я его только раню? И он будет лежать на траве, истекая кровью, и хрипеть…»
Богатое воображение представило Гвоздеву это зрелище во всех деталях. Крупный, тяжеловесный Бревин корчится на траве, в его горле булькает кровь. А он, Гвоздев, с окровавленным тесаком стоит над ним и не знает, куда еще надо ударить, чтобы добить. Руки его дрожат. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Чекота в шоке, он застыл с камерой на плече и тихо бормочет: «Что ты делаешь? Что ты делаешь?» Гвоздев ходит вокруг умирающего. Он чувствует страшную слабость и боится выронить тесак. Склонившись над головой Бревина, Гвоздев начинает пилить лезвием его горло…
– …Ты меня слышишь? – словно откуда-то издалека донесся голос Чекоты.
Гвоздев вздрогнул и кинул на него настороженный взгляд. «Он обо всем догадывается!»