– Надо ж, какая она дисциплинированная! – усмехнулся усатый.
– Дело не в дисциплинированности, – ответил я. – Просто она отходит подальше от опасного места.
– Что? – возмутился от моей фривольности усатый. – Какого опасного места? Ты что там бормочешь?
Не оборачиваясь, я кинул в него кольцо с болтающейся на нем предохранительной чекой.
– Поймал? – спросил я, поднимая над головой кулак, в котором сжимал гранату. – Теперь лови остальное…
Усатый не успел понять, что я всего лишь нехорошо шучу и прощаться с жизнью не намерен. Он сдавленно крикнул, словно получил удар в солнечное сплетение, и машинально прикрыл лицо руками. Ствол его пистолета теперь смотрел в потолок машины, и мне ничто не помешало с разворота врезать ему кулаком в переносицу, используя гранату как кастет. Я, конечно, здорово рисковал, граната от удара могла выпасть из ладони, и тогда мы оба взлетели бы на воздух, но зато усатый стал дисциплинированным и, не сопротивляясь, тотчас отдал мне пистолет.
Я выскочил из машины, сжимая в одной руке гранату, а в другой пистолет, и, думая только о том, как бы поставить чеку на прежнее место и разжать немеющие пальцы, нетерпеливо постучал ногой по заднему колесу:
– Вылезай! Чего притих?
Лада уже ломала кусты смородины, отыскивая свой «макаров». Батюшка, вооружившись молотком, спешил ко мне. Усатый приоткрыл дверь и с опаской посмотрел на меня.
Лада подбежала к нам, нашла под сиденьем чеку от гранаты и подошла ко мне.
– Вставляю, – сказала она, продевая «усики» в отверстие, как нитку в иголку. Затем загнула концы и похлопала меня по побелевшим пальцам: – Все, расслабляйся! Отдай мне эту штучку.
Я не без труда разжал пальцы. Лада взяла гранату, свинтила запал и рассовала детали по разным карманам куртки.
Мы обступили усатого. Я вернул ему пистолет, предварительно вытащив из него магазин с патронами. Усатый воспринял этот жест как проявление доброй воли, и с его лица сошло выражение затравленного зверя.
– Где твой хозяин? – спросил я.
– Нема у меня никакого хозяина, – ответил усатый таким тоном, словно я задел его достоинство.
– Я имею в виду твоего дружка Олега, – уточнил я.
– В гробу я видал такого дружка! Этот скот держит нас за баранов! – ответил он и со злостью добавил: – Предложил хорошо заработать, а расплатился медяками.
И он вытащил из кармана латунную копию из судакского музея и кинул ее мне.
Я поднял монетку.
– Красивая штучка. Похожа на золотую.
Усатый усмехнулся.
– Подделка! Этим золотом хлопцы поклялись набить его рот. Настоящее золото зарыто в другом месте. И копать Олег пошел со своей бабой. А нас «кинул». Мы такое не прощаем. Кровью харкать будет.