Наконец, он разлил по глотку «Бифитора» в стаканы, кивнул мне, выпил, сел на траву и, жуя бутерброд, спросил:
– Так для какой цели понадобился уважаемому Валерию Петровичу адвокат?
– А ты не догадываешься? – спросил я.
– Догадываюсь, – признался Влад. – Но для начала хотелось бы выслушать тебя.
– Он хочет, чтобы ты оставил его в покое, – довольно расплывчато ответил я. – И пока не намерен возвращать тебе манускрипт.
– Для меня это не новость, – усмехнулся Влад. – Но манускрипт ему все равно придется вернуть.
– Ты ему угрожал?
Влад опять развел руками. Влажная, глянцевая грудь блеснула в солнечных лучах.
– Я ему сказал: «У вас будут неприятности». Это можно расценить как угрозу?
– Под неприятностями ты имел в виду обыск в его гостиничном номере? – вырвалось у меня.
– Что?! – поморщился Влад. – Не понял, о каком обыске ты говоришь.
Если играет, то играет хорошо, подумал я, прикидывая, как аккуратнее дать задний ход.
– Видишь ли, в чем дело, – пояснил я. – Профессор живет в частной гостинице. Два дня назад кто-то вломился к нему в номер и перевернул все вверх дном. Курахов подозревает тебя.
– Это его проблемы! – отмахнулся Влад. – Никакого обыска мы у него не проводили. Мне проще было бы взять его за воротник и подвесить на сук вниз головой, чем копаться в белье. А почему ты не пьешь?
– Думаю. Если ты говоришь правду, то кто это мог сделать?
– Не знаю. Но этот обыск мне не нравится.
– Мне тоже. Особенно, если учесть, что все это произошло в моей гостинице.
– А-а-а, – протянул Влад и, закусывая сыром, кивнул. – Теперь понятно. Значит, ты, собственно, такой же адвокат, как и я.
– Собственно, да.
– С этого бы и начал… Я тебе вот что скажу, – запальчиво произнес Влад, стаскивая с голого торса джинсовую безрукавку и кидая ее на капот «Сузуки». – Никакого обыска не было. Курахов его придумал нарочно для того, чтобы навесить на меня всех собак. Но этот фокус у него не пройдет, так можешь ему и передать.
– А если все же допустить, что обыск был?
– Значит, манускриптом заинтересовался кто-то еще.
– Эта рукопись представляет большую ценность?
Влад вздохнул, с отвращением глядя на бутылку с «Бифитором».
– Мне трудно так вот с ходу ответить на твой вопрос, – сказал Влад, тщательно подбирая слова. – Имеет она ценность или нет – покажет время. Я ошибся в самом начале. Надо было обязательно перевести эту рукопись до конца, прежде чем отдавать ее Курахову.
– Как? – изумился я. – Ты ее даже не перевел?
– Это не так просто, как тебе кажется. Чтобы ее перевести, надо в совершенстве владеть средневековой латынью.