В цветочном киоске я купил букет роз, в продуктовом прихватил бутылку коллекционного шампанского и коробку конфет. Со всем этим барахлом, которое на незамужних женщин оказывает магическое воздействие, я не без труда втиснулся в узенький салон «Таврии». На улицу Калинникова мы приползли за пять минут до закрытия агентства.
Кассирша Лариса, у которой со мной были связаны печально-романтические воспоминания, уже переобувала туфли с высоким каблуком на матерчатые ботиночки класса «прощай, молодость». Я заслонил собой стеклянную перегородку и покашлял в окошко, но она продолжала заниматься собой, удивительно легко и без напряжения не замечая меня. Эта способность абстрагироваться от внешнего мира достигается только многолетней работой за перегородками с маленькими окошками.
Я просунул в окошко букет, который оказался слишком большим, и одна роза сломалась.
– Кирилл! – тотчас воскликнула Лариса, выглядывая из-за букета. – Сто лет тебя не видела! Ой… Я так рада…
Сто не сто, а пару лет будет. Когда-то она пришла ко мне в агентство с жалобой на своего бывшего мужа, который после развода вдруг взялся за передел собственности и унес из дома весь антиквариат. Мужа я отыскал на блошином рынке среди старьевщиков, антиквариат вернул хозяйке, но Лариса принесла еще одно заявление, потом еще и еще. Она жаловалась на соседей, на домоуправление, на водителей городских автобусов, при этом слезно умоляла меня, чтобы я лично занимался ее проблемами. Вскоре мне стало ясно, что женщина таким образом набивается мне в любовницы. Мне было ее искренне жаль. Единственное, что я мог для нее сделать, – это покупать авиабилеты исключительно у нее.
Вслед за букетом я протянул в окошко шампанское и конфеты.
– Какая прелесть! – обрадовалась Лариса, необыкновенно волнуясь и торопливо соображая, что бы это значило и к чему ей надо быть готовой. Обвал умильных чувств окончательно спутал ее мысли, и кассирша, наверное, решила безоглядно, не раздумывая, отдать себя во власть судьбе. – Погоди, дорогой мой! Я сейчас выйду! Рабочий день закончился… Сейчас, зайчик мой!
Она принялась снова переобуваться, меняя «прощай, молодость» на туфли с высоким каблуком. Конечно, я, как зайчик, поступал очень жестоко по отношению к ней.
– Лариса, не торопись! Мне нужна твоя помощь, – сказал я, глядя на монитор компьютера.
– Помощь? Ты куда-то летишь?
– Нет. Хочу своего сотрудника уличить в обмане.
– А что такое? – спросила Лариса с увядающим интересом. Она ждала от меня других слов, а я плел ей что-то уныло-милицейское про уличенье.