3
Дома Игорь Андреевич неохотно отвечал на вопросы жены Полины о визите к доктору Фролову, и она замолчала, привычно поджав губы. Какое-то время он слонялся без дела, пытаясь занять себя, машинально включил-выключил телевизор.
За окном ударил гром, хлынул ливень с градом, ветер давил на стекла, стараясь ворваться в дом. Какое-то время он бездумно смотрел на пробегающих под окнами прохожих с вывернутыми от порывов ветра зонтами над головой.
- Ложись пораньше, - сказала Полина, когда гроза закончилась. - Ты сегодня сам не свой. Чем тебя там мучили?
Он не ответил. Было около девяти вечера, еще по-летнему светло, но от усталости слипались глаза. Игорь Андреевич принял ванну и лег.
Он лежал с открытыми глазами и долго не мог заснуть, ловя себя на том, что боится увидеть во сне сгоревших узбеков. Когда он наконец забылся, раздалась нетерпеливая трель телефона.
Наверняка звонила дочь Марина, отдыхавшая в Тунисе со своим новым "бойфрендом". Почему-то все поклонники Марины были на одно лицо, отчего Игорь Андреевич и Полина их часто путали. Иногда казалось, что это один и тот же человек, меняющий имя всякий раз, когда начинал ей надоедать.
Марина предпочитала тип тощего интеллектуала в круглых очках, желательно, чтоб был он стриженным под ноль, обязательно ровесник. Можно ниже ростом. (Поэтому все они были ниже.) Игорь Андреевич запомнил одного, его звали Денис. Он сразу понравился - милый юноша из хорошей семьи. Но распалось все вдруг, неожиданно, без всяких объяснений, после того как Марина, любившая горные лыжи, вернулась с Камчатки с новым обожателем. С ним она улетела в Тунис. А несчастный Денис попросту был изгнан.
Почему-то профессии ее "бойфрендов" запоминались лучше, чем имена. Денис был телевизионным художником, а этот последний - театральный режиссер. Правда, без театра. Впрочем, рассудил Игорь Андреевич, сейчас полно генералов без армии, собак без хозяев, политиков без партий, журналистов без газет и родителей без детей.
Игорь Андреевич не вполне представлял, как должен был выглядеть будущий отец его внуков. Возможно, говорил он Полине, это сказывается родительская ревность, принимаемая нами за взыскательность. И нам все будет не по душе...
Однажды они втроем ехали в метро и в вагон вошел высокий парень со спортивной сумкой через плечо. Он встал возле двери, как раз напротив Марины, и Игорю Андреевичу вдруг захотелось, чтобы они увидели друг друга.
Он познакомился с Полиной в сходной ситуации, в электричке. Матери Полина приглянулась. "Родниковая девочка", - сказала она. Полина была светлоокой и светловолосой, вспыхивающей от смущения всякий раз, когда мать к ней обращалась. Марина была поздним ребенком. При родах Полина потеряла много крови, едва выжила и с тех пор переменилась: на дочь смотрела, как бы не веря себе, стала всему искать объяснения, задавая детские вопросы. Мать это раздражало.