Пожимаю плечами. Что бы такое ему ответить?
– Да, настоящие, – говорю небрежно. – Бешеные бабки, между прочим. Бригада специальных рабочих горбатилась две недели. А прямо перед тем они делали кое-какой заказ для Кентерберийского аббатства…
Он беззастенчиво меня разглядывает. Строю ему козью морду.
Елена
Два человека в атласных трусах – белый и черный – глядят друг на друга, не мигая, ни на мгновение не останавливаясь. Пульсируют, покачиваются, замкнутые в квадратном загончике из натянутых канатов, и маленький человечек в белом прыгает рядом. Любопытствует.
В третий раз поднимаю пульт, собираясь выключить запись. В третий раз опускаю руку, как нерешительный дуэлянт.
Тот, что на экране, никакого отношения не имеет к тому, что смотрел на мои окна. У меня нет – и никогда не будет – ничего общего с этим большим, мускулистым, свирепым человеком.
Машина для нанесения ударов. О чем с ним можно говорить? В его мире «любят глазами», а значит, любят внешнее…
В четвертый раз поднимаю пульт, и в этот момент сахарно-белый боец кидается вперед, как кобра на мангуста, и пробивает защиту соперника. И сразу целая серия ударов – раз, два, три; столкновение лица и перчатки рождает веер брызг, летящая влага блестит в свете прожекторов, черный человек оступается и садится, а потом и ложится на спину, за канатами кричат возбужденные люди, у лежащего стремительно опухает лицо, его соперник победно вскидывает руки, любопытный человечек в белом навис над лежащим и отсчитывает время, на его снежной тенниске – кровавые пятна…
Наконец выключаю телевизор.
Долго лежу с закрытыми глазами.
Лена
Сидим при свечах в очень милом кабаке.
– Знаешь, почему ты не любишь белого вина?
– Почему?
К нему в четвертый раз подходят за автографом.
– Ну блин, – говорю раздраженно. – По-моему, народ сомневается, умеешь ли ты писать, и хочет проверить.
– …Так вот, приличные белые вина начинаются на очень хорошей цене. А все, что ниже этой цены, пить невозможно…
– Правда?
Когда в пятый раз к нашему столику подходят с блокнотом, я демонстративно отворачиваюсь. И зря, выходит. Потому что на этот раз пришли по мою душу:
– Елена Викторовна, мы с сыном очень любим вашу передачу… Подпишите, пожалуйста…
Расписываюсь на меню, как последняя дура. Как раз напротив «телятины под соусом Лимонный Сингапур».
Она смотрит! Мою программу! С сыном!! Сумасшедшая корова. Она еще бы с внуком смотрела.
Начинаю злиться невесть на кого. Поклонники, блин. Ну жрите, жрите, приходите ко мне за автографами, с сыновьями, с племянниками, с невестками – всем подпишу, не обижу…