Тараканы могут сжимать свой хитиновый панцирь и становиться плоскими, как лист бумаги. Поэтому они могут пролезть в любую, даже самую маленькую щелочку.
Чессер немедленно сообразил, что именно это качество тараканов сейчас самое ценное.
Марен поставила на стол пузырьки с тараканами, а также катушку клейкой ленты, ножницы, пять бутылочек лака для ногтей от Диора, тоненькую соболью кисточку, немного ваты и бутыль с хлороформом.
Для начала она отрезала несколько полосок липкой ленты и приклеила на каждый пузырек. На них написала имена, чтобы как-то различать тараканов.
Леа.
Ингрид.
Диана.
Лили.
Марика.
Чессер спросил, откуда она знает, что все тараканы – самки.
– Ты когда-нибудь видел мужчину по имени Лили? – откликнулась Марен, не отрываясь от работы. Очевидно, она все обдумала заранее и теперь действовала весьма профессионально.
В каждый пузырек она затолкнула кусок ваты, смоченный хлороформом. Через несколько секунд насекомые были неподвижны. Тогда она тоненькой кисточкой, которую обмакивала в лак для ногтей, поставила каждому таракану на спинке маленькое пятнышко. Каждому своего цвета: розового, белого, оранжевого, лилового и ярко-алого. Она пояснила Чес-серу:
– Тараканы чистят себя, почти как кошки. Поэтому я пометила там, где они не дотянутся. Иначе они просто отделаются от краски. И точечка должна быть очень маленькой: лак ядовит и может их убить.
Наверняка она только сегодня узнала об этом от того энтомолога. А говорит с таким видом, будто всегда это знала.
Чессер заметил, что на вид тараканы уже дохлые.
Марен хмыкнула, но потом все-таки засомневалась. Поднесла к глазам один из пузырьков и внимательно осмотрела содержимое.
– Надеюсь, я дала им не слишком большую дозу.
Она открыла пузырек и легонько коснулась таракана кисточкой. Таракан – нет, не пошевелился – это слишком слабо сказано. Он мигом вскарабкался по стенке пузырька и вывалился на ковер. Скорость реакции у него была явно выше, чем у Марен. Она бросилась вдогонку, пытаясь накрыть его ладошкой и поймать живьем. По человеческим меркам, таракан пробежал четырехсотметровку, а время, которое он при этом показал, потянуло бы на мировой рекорд. Таракан домчался до стены, расплющился и юркнул в щель.
– О черт! – воскликнула Марен и обратила свой гнев на Чессера: – Что ж ты стоял столбом и глядел, как он убегает?
Но тут же виновато улыбнулась, как бы признавая, что напрасно его обругала.
Пришлось использовать одного из запасных тараканов и повторить всю процедуру снова. На липкой ленте рядом с именами тараканов Марен сделала по мазку тем же цветом, каким было помечено насекомое. И, наконец, на листе бумаги она записала все имена и соответствующие им цвета.