Она сказала нам:
– Ситуации, в которых вам придется оказаться как ассистентам врача «скорой помощи», могут вас поначалу напугать. Вы столкнетесь с тем, чего не видели до этого никогда. Скольким из вас приходилось быть свидетелем смерти другого человека?
Руку поднял молодой китаец. Я посмотрела в список. Кевин Чан. Его имя стояло рядом с моим. Нам выдали списки с именами всех студентов, номерами их телефонов и электронными адресами. Все это надо было выучить, как того требовала работа в команде. Мы должны были узнать друг друга так, чтобы, понимать при необходимости с полуслова. В первый же день мы сфотографировались. Все стояли улыбаясь и подняв вверх сжатые в кулак руки. Нам дали по одному снимку с заданием через неделю уметь за пять минут написать на обратной стороне имена всех сокурсников. Это могло пригодиться нам в самой неожиданной ситуации для спасения не только чужой жизни, но и своей собственной.
– Я видел, как умерла моя бабушка, – начал рассказ Кевин Чан. – Она умерла от воспаления легких. Ей было восемьдесят девять лет. Она как будто сделала глубокий вдох и ушла от нас.
Тихо. Спокойно.
– Как это повлияло на твое психологическое состояние? – спросила инструктор.
– Конечно, я был очень опечален. Я не представлял своей жизни без нее. Она ведь всегда была рядом. Но я видел, что она не страдала. В какой-то степени ее смерть повлияла на мое решение стать врачом. Мне бы хотелось спасать жизнь людей, мне бы хотелось уметь продлевать жизнь. Я думаю, что эта работа требует большей отдачи, чем, например, преподавание английского, которое представляется мне одним из самых благородных занятий. Кроме того, я играю в хоккей. И мне кажется, что так моя жизнь будет наполненной. Это как зуд, да?
Все начали смеяться, но голос инструктора заставил нас замолчать.
– А если бы ей выстрелили в бедро, если бы пуля попала в брюшную полость? Что, если бы понадобилось в считанные секунды установить медицинское оборудование для спасения жизни человека? Что, если бы кровотечение нельзя было остановить, потому что это можно сделать только в амбулаторных условиях? И что, если бы речь шла не о бабушке, которой восемьдесят девять лет, а о тринадцатилетнем мальчике или семилетней девочке, игравшей во дворе с ружьем отца?
– Я бы... пришел в ужас, – проговорил Кевин.
– Это хороший ответ, потому что такая реакция абсолютно естественна. Но вы обязательно захотите бросить вызов опасности, повлиять на исход, добиться победы жизни над смертью.
Она присела – первый раз за полтора часа.
– Если бы вы не зависели от скачков адреналина, то не были бы здесь, друзья мои. Врачи спасают жизни, но иногда им это не под силу. С сегодняшнего дня вы будете учитывать смерть как фактор. Смерть станет для вас привычным зрелищем. Те семьи, в которых произошла трагедия, с сегодняшнего дня будут вашей болью. Вам придется не один раз испытать и гнев, и ощущение собственного бессилия, и даже чувство своей никчемности. После «плохого вызова» вам будет плохо. Не надо бороться с собой и делать вид, что у вас хорошее настроение. После тяжелых происшествий с вами, врачами и пожарными будут проводить психологический тренинг, и там вы сможете выплеснуть и накопившуюся боль, и страхи. Иначе... Что будет в противном случае?