Я прочла себе штук сто лекций, убеждая себя в том, что я, Ронни Свои, не должна переживать по поводу таких вещей. «Ты ведь все равно никуда не ходишь, ни с кем не гуляешь, – говорила я себе. – Все закончилось отлично и лучшего друга тебе не найти». Но тут же в голову мне закрадывалась мысль о том, что я могла бы подать документы в Вашингтонский медицинский институт. Раньше я не рассматривала такой вариант, считая, что должна отправиться в Йелль. Йелль! Да бросьте! Мико и Ронни – просто друзья. Ну, не совсем друзья. Никто из нас не стал поддаваться искушению, никто не стал потакать своим чувствам – мы решительно их отмели по миллиону разных причин. Затем однажды вечером Мико крикнул, чтобы я открыла окно в комнате.
– У меня тут есть камушек, я хочу, чтобы ты поймала его! Помнишь? Ты ведь всегда была девочкой с руками баскетболистки!
Тот камушек, который упал мне прямо в руки, оказался бриллиантовым кольцом в платиновой оправе. Я сбежала вниз по ступенькам и прыгнула в объятия Мико.
– Думаю, что дело можно считать решенным, – проговорил он.
– Как романтично, – вздохнула я, после того как мы поцеловались. Я чувствовала, как мы оба словно освободились от груза. – Мне это напомнило то, как я впервые поймала окуня. Нет, наверное, тогда это было более романтично.
– Ронни, – сказал он, вытаскивая шпильки из моих волос, и они рассыпались по моим плечам, лаская его руки. – Ты ведь прекрасно знала, что парни никогда не забывают свою первую рыжеволосую любовь.
– Ага, значит, мы просто говорим о страсти, – прошептала я, целуя его снова и снова.
– Кто говорит о страсти? Я влюблен в девчонку из соседнего дома.
Он страшно разозлился, когда я бросила его и помчалась наверх, чтобы поскорее позвонить Клэр. Мне было всего двадцать лет.
Спустя два года мы поженились в храме у нас дома, потом полетели в Кейп, где провели медовый месяц, и я снова отправилась на занятия. Моя свекровь уставила все комнаты белыми розами и жасмином. Я закрываю глаза, и в моей памяти всплывает дурманящий аромат тех дней. Спустя годы я могу восстановить малейшие детали, только коснувшись плеча спящего Мико. Над нашей кроватью висит одна черно-белая фотография: я в свадебном платье моей бабушки и Мико в сером костюме. Мы смотрим друг на друга и смеемся, как будто только что выиграли олимпийскую медаль. Именно так мы себя и чувствовали.
Время до окончания учебы казалось мне ужасающе долгим. Мико заставлял меня переживать жизнь во всей ее полноте, и тех уикендов, которые мы проводили вместе, было мало. Иногда я боялась отправляться на встречу с ним, которая сулила две бессонные ночи. Я начинала скучать по нему еще до того, как садилась на самолет. Мы как будто были женаты, но и не женаты одновременно. Когда мои родители учились в университете, они переживали совсем другую историю. Однажды, когда ко мне приехала мама, я спросила у нее, что она думала о нашем с Мико будущем. Она сказала, что надеялась на то, что мы будем вместе. Я была искренне удивлена.