Получить в спину пулю – что может быть «приятней»?
– Гарантирую, что со ста двадцати шагов снесу ей голову… – Лохматый упер приклад мушкета в черепицу, засыпал в ствол заранее отмеренную дозу пороха, прибил шомполом и пыжом. Затем, вертя между пальцев пулю, прищурился и изучил площадь. – У меня здесь неплохое гнездышко, сеньор. Вся площадь просматривается, и стрельбе даже Чумной столб[58] не помешает. Я в свое время и из худших условий стрелял. Спаситель на нашей стороне, так что не промахнусь, а если вдруг не повезет, то напарник подсобит.
– Условный сигнал помнишь?
– Да.
Фернан хотел спросить еще что-то, но через чердачное окно на крышу выбралась Рийна. Проклятье! Он так надеялся, что жена останется на корабле и не будет лезть в самое пекло!
Судя по лицу, настроение у Ри близко к взрывоопасному. Интересно, кто же умудрился взбесить ламию?
– Сеньор, этот… этот! – Ей не хватало слов.
– Что случилось?
– Его Преосвященство запретил мне участвовать в операции!
Теперь понятно, почему она так зла.
– Ну… тут я ничего не могу поделать, – как можно нейтральнее произнес Фернан.
Вот чего он сейчас не хотел, так это спора.
– Можешь! Но даже пальцем не пошевелишь, чтобы переубедить епископа! – В ее глазах сверкнула не злость, а обида. – Проклятье! Я хочу посмотреть в глаза этой твари!
– Посмотришь, – миролюбиво ответил маркиз. – После того как мы ее скрутим. Все равно непосредственно к операции тебя близко не подпустят.
– Ну и ладно, – буркнула она, затем вдруг смягчилась и поцеловала мужа. – Я останусь здесь.
– На крыше?!
– Ну да. Отсюда вся площадь как на ладони. И со мной ничего не случится.
Она применила весомый аргумент. Будет сидеть далеко и не лезть на рожон. Фернан подозрительно посмотрел на Рийну, но та скорчила невинную рожицу. Вот и спорь с ней после этого!
– Хорошо, – неуверенно кивнул «василиск», явно чувствуя какой-то подвох. – Думаю, Его Преосвященство возражать не будет. Мне надо идти.
– Будь осторожен.
Рийну всегда было сложно обмануть, и сейчас она понимала, насколько опасно ловить голыми руками хитрую змею, у которой вместо ядовитых зубов Дар Искусителя. «Василиск» шагнул к жене, но та неожиданно отступила на шаг:
– У людей глупый обычай. Провожая мужей на войну, женщины нашего народа никогда не прощаются. Это привлекает внимание смерти. Делай свое дело, Фернан Руис де Суоза, и вернись ко мне живым.
Он посмотрел ей в глаза, поклонился. Сейчас придворный этикет на крыше здания показался ему очень уместным. Фернан пошел прочь. К чердачному окну.
Лестница протестующе скрипела под ногами, снизу раздавались тихие голоса. Клирики…