Она замолчала и вопросительно подняла голову.
— Где служанка? — спросила она.
Я совсем забыла о женщине, которая привела ее в гостиницу. Она, вероятно, из деликатности удалилась, лишь только привела Луциллу. Ее не было в комнате.
— Служанка, вероятно, ждет внизу, — сказала я. — Продолжайте.
— Если бы не это доброе создание, — продолжала Луцилла, — я не была бы теперь здесь. Она принесла мне ваше письмо, она прочла его и написала ответ. Мы уговорились с ней уйти из дому при первой возможности. Одно обстоятельство было в нашу пользу — нас стерегла только родственница. Оскара не было дома.
Она внезапно остановилась на последнем слове. Слабый шорох в другом конце комнаты, не замеченный мною, уловил ее тонкий слух.
— Что это за шум, — спросила она. — Нет ли кого-нибудь в комнате?
Я подняла голову. Пока она говорила о ложном Оскаре, настоящий Оскар стоял, слушая ее, в противоположном конце комнаты.
Заметив, что я смотрю на него, он попросил меня знаком не выдавать его присутствия. Он, очевидно, слышал то, что мы говорили друг другу, прежде чем я увидела его. Он притронулся к своим глазам и с соболезнованием сжал руки, намекая на слепоту Луциллы. Каково бы ни было его настроение, это печальное открытие огорчило его: влияние Луциллы на него было теперь добрым влиянием. Я сделала ему знак остаться и сказала Луцилле, что ей нечего опасаться. Она продолжала.
— Оскар уехал сегодня рано утром в Лондон, — сказала она. — Можете отгадать зачем? Он уехал за брачным разрешением, он уже огласил нашу свадьбу в церкви. Моя последняя надежда на вас. Вопреки всему, что я говорила ему, он назначил двадцать первое число — через два дня! Я сделала все, что могла, чтоб отложить свадьбу, я выдумывала всевозможные препятствия. О, если бы вы знали!
Усиливавшееся волнение захватило ей дух.
— Нельзя терять драгоценных минут, — продолжала она. — Мне надо быть дома прежде, чем вернется Оскар. О, дорогой друг мой, вы так находчивы, вы всегда знаете, что сделать. Найдите мне какой-нибудь способ отложить свадьбу. Выдумайте что-нибудь непредвиденное и заставьте их подождать.
Я взглянула на другую сторону комнаты. Слушая затаив дыхание, Оскар беззвучно дошел до середины комнаты. Я сделала ему знак не подходить ближе.
— Неужели вы хотите сказать, Луцилла, что вы уже не любите его? — спросила я.
— Не знаю, — отвечала она. — Я могу сказать вам, что во мне произошла страшная перемена. Пока я обладала зрением, я могла отчасти объяснить это, я полагала, что новое чувство сделало меня новым существом. Но теперь я опять утратила зрение, теперь я опять такая же, какой была всю жизнь, а ужасная бесчувственность все не покидает меня. Я так мало питаю чувств к нему, что иногда мне трудно уверить себя, что это действительно Оскар. Вы знаете, как я прежде обожала его. Вы знаете, как я прежде радовалась, что выхожу за него замуж. Представьте себе, как я страдаю теперь, чувствуя совсем другое.