— Нет, зная вашу сестру, как знал ее я, после всего того, что я увидел сегодня утром, я бы сказал, что все это очень символично.
— Ну и насколько же хорошо вы ее знали? — спросила Женевьева. — Вы были любовниками?
Крэйг криво усмехнулся:
— Вы ведь не ждете от меня ответа, правда?
— И все-таки?
— Черт возьми, не знаю! Слово «любовник» в нашем случае неуместно. Анн-Мари никогда никого не любила, кроме себя.
— Верно, но мы говорим не об этом. Меня интересует физическая сторона, майор.
Он рассердился на мгновение, щека его слегка дернулась.
— Ладно, мисс, я спал с вашей сестрой один или два раза. Вам от этого легче?
Она отвернулась и следующие десять миль они проехали молча. Потом он достал пачку сигарет.
— Эти штуки иногда бывают полезны.
— Нет, спасибо.
Он закурил, слегка приоткрыв окно.
— Ваш отец необычный человек. Сельский врач, но, как я прочитал на табличке, член Королевской коллегии хирургов.
— Вы что, пытаетесь убедить меня, что не знали этого, когда приехали к нам?
— Кое-что знал, — признался он. — Не все. Ни вы, ни ваш отец не представляете себе словарного запаса той Анн-Мари, которую я знал.
Она откинулась на сиденье, сложив руки и запрокинув голову.
— Тревансы жили в этой части Корнуолла с незапамятных времен. Мой отец нарушил вековую семейную традицию, поступив в медицинское училище и не став моряком. Он окончил Эдинбургский университет летом 1914 года. Он действительно талантливый хирург, это пригодилось ему в полевых госпиталях Западного фронта во Франции.
— Я представляю себе, что это было за повышение квалификации, — усмехнулся Крэйг.
— Весной 1918-го он был ранен. Шрапнелью в правую ногу. Возможно, вы заметили, что он до сих пор хромает. В замке Вуанкур был санаторий для выздоравливающих офицеров. Вы уже поняли, что было дальше?
— Старая сказка, — ответил он. — Но продолжайте. Это интересно.
— Моя бабушка, по праву носившая один из самых древних титулов Франции, гордая, как Люцифер, ее старшая дочь Гортензия, ироничная, остроумная, всегда владеющая собой, и, наконец, Елена — молодая, волевая и очень, очень красивая.
— Которая влюбилась в доктора из Корнуолла? — кивнул Крэйг. — Мне как-то не верится, что старуха могла это одобрить.
— Вы правы, и влюбленные сбежали однажды ночью. Мой отец устроился в Лондоне, и французская родня надолго замолчала.
— До тех пор пока Елена не родила двойняшек?
— Именно так, — кивнула Женевьева. — Кровь, как говорится, не водица.
— И вы начали приезжать в гости в старый замок.
— Мама, Анн-Мари и я. Все было очень хорошо. Мы вошли в семью. Наша мама объяснила нам, чтобы мы говорили в доме только по-французски, вы понимаете.