В такие минуты он горько жалел, что покинул Йолль. Простота, с которой барон сходился с «растениями», поражала Аррфа и угнетала. Сам он никогда не мог бы переступить незримую черту, отделявшую островитянок от йолльского мага.
– Они нас презирают! – твердил он барону. – Они, тупые растения, нас не считают людьми!
– Два-три красивых подарка, – мудро отвечал барон, – и они будут считать нас не то что людьми – богами!
Примерно так они разговаривали, направляясь верхом к станции «Фатинмер» и дальше, на пастбища, где подрастали жеребята, где гуляли в сочной траве коровы и овцы. Они видели, как прошел за холмами парусный поезд, а спустя полчаса встретили одинокого путника. Тот отлично понимал йолльский, но говорил с бароном на своем стрекочущем языке.
Фатинмерцы нередко ездили куда-то на поезде или уходили пешком, но чужаки в поселке появлялись, как правило, только во время ярмарок. Сейчас ярмарки не было, и каждый путешественник оказывался на виду – «как горошина на тарелке». Упрямый приезжий и был такой горошиной. Аррфу, пребывавшему в раздраженном состоянии духа, очень хотелось ударить наглеца. Не насмерть. В воспитательных целях – чтобы знал свое место. Но барон был хозяином в своих владениях, и Аррф не решился нарушить его прямой приказ – оставить путника в покое.
На другой день после обеда барон собрался в лес на охоту. Но оружия с собой не взял. Аррф, решивший, что здесь опять замешана крестьянская девчонка, ничего не сказал.
Кольцо мага не дарит ясновидения, но обостряет проницательность. Предчувствие было похоже на смутную тень, но Аррф знал цену таким теням. На закате барон не вернулся. Маг, прежде избегавший лесных прогулок, отправился на поиски… и нашел.
В первый момент он решил, что перед ним труп незнакомого, невыразимо дряхлого старика. Но сразу после этого вспомнил рассказы о веснарах – и осознал весь ужас случившегося.
* * *
Я смотрел вдаль, на дорогу, и первым увидел, как приближаются осторожные фигурки. Две женщины и с ними начальник стражи; то ли он устыдился перед лицом бабьей храбрости, то ли решил, что раз ночь прошла и маг все еще жив – невыполнение приказа обойдется дороже, чем повиновение.
– Они идут, – сказал я Аррфу.
Тяжело ворочаясь, тот выбрался из своего гамака и нервно потер кольцо на пальце. По-прежнему не выпуская друг друга из виду, мы выбрались на широкую внешнюю лестницу.
Трое остановились у приоткрытых ворот. Внутрь входить не стали. Две женщины были разительно не похожи друг на друга: высокая, полная, тяжелая красавица с черными косами вокруг головы и щуплая, как подросток, бледно-рыжая бабенка самого обыкновенного вида. Я про себя отметил, что вкусы барона отличались разнообразием.