Чиновник был толст, брюзглив и плохо переносил жару и тряску. Но как никто другой разбирался в налоговых тонкостях. Поэтому и приставлен к новому Владыке Карн-Апаласара.
– Какая еще въездная пошлина? – сердито закричал он.– Я непременно доложу Императорскому Совету о самоуправстве! Нет, я доложу самому Императору!
Крик чиновника не мог не достигнуть ушей слуги Владыки Нузи.
– Я выполняю приказ,– сказал он извиняющимся тоном.– Покажите мне документы и следуйте дальше.
Чиновник высунул из окошка голову.
– Покажи ему!– закричал он, взмахнув свитком.– Пусть только сломает печать, и собственный Владыка повесит его за кишки!
– Я только взгляну,– вежливо сказал воин.
Сотник качнул головой. Один из его всадников, свесившись в седле, принял свиток и передал командиру.
– Прошу.– Сотник протянул документ высокому воину.
Тот взял его… и швырнул на дорогу.
– Эк… Что?..– растерянно произнес сотник… и его голова последовала за свитком.
Горячий скакун взвился на дыбы, стряхнув обезглавленного всадника, а высокий воин рванулся вперед, и меч его в одно мгновение выбил из седла еще двоих. Один из товарищей его свистнул так, что заложило уши, и, опередив второго на долю мгновения, бросил коня в сечу.
– Убейте их! – завизжал чиновник, втягивая голову обратно в повозку и в изнеможении откидываясь на подушки. Что за сумасшедшие!
И впрямь, только умалишенные могут втроем наброситься на две сотни караванной охраны.
В этом императорский чиновник был прав. Ошибся он в оценке противника. Но ведь он был чиновником, а не воином.
Мирные стожки вдоль дороги вдруг ожили и выплюнули стаю смертоносных стрел. Из-за межевого камня выскочили человек десять и устремились к повозке императорского чиновника. Всадники охраны бросились навстречу – прямо на меткие стрелы.
Передовая полусотня скучилась. Солдаты не знали, что делать: то ли атаковать стога, в которых прятались лучники, то ли поспешить на помощь чиновнику. Пока десятники раздумывали, половина их подчиненных уже потеряла способность сражаться.
Еще хуже пришлось замыкающим, чьи щиты и кирасы лежали на возах. Стрелы истыкали их, как подушечки для булавок.
Но не все солдаты погибли так бесславно. Одни успели укрыться за возами и спешно натягивали шлемы, застегивали ремни доспехов – и вот уже щит к щиту двинулись на стрелков. Полдюжины всадников, махом покрыв два десятка шагов, закружились смерчем вокруг стога, рубя неумелых в ближнем бою разбойников. Воинское счастье переменчиво и уже стало поглядывать на солдат Императора. Первый успех нападавших стоил жизни половине охранников, но их все равно было больше, чем разбойников.