– Как это ты проверишь, интересно? – чуть усмехнулся Иванос. – Может, начнешь меня допрашивать, предупредив об ответственности за ложные показания?
– Допрашивать не имею права, – признал я. – И насчет ложных показаний – тоже. Но это и не нужно, мне ты врать не станешь. Тем более что мне твои федеральные и прочие секреты до лампочки. Я хочу только, чтобы ты сказал: где Лючана?
– Да откуда я…
– Стоп! Ты на грани лжи.
– Не понимаю: с чего ты взял, что мы должны знать о ней хоть что-нибудь и, в частности, куда она подевалась? Наверное – куда захотела…
– Может, она и захотела. Но забросили ее вы. Куда?
– Кто это придумал – что мы?..
– Никто. Тут придумывать нечего. Все яснее очевидного. Во всяком случае, для любого, кто способен замечать факты и делать выводы. Здраво рассуждать.
– Прямо-таки любопытно – насколько твой рассудок еще сохранил здоровье.
– Сейчас увидишь. Вот факты. Первое: уходя, она знала, что уходит надолго. И взяла с собою оперкейс. Его берут, когда отправляются на задание или, в крайнем случае, когда рассчитывают какое-то задание получить. Ты скажешь, конечно: «Ну да, раз она уходила надолго, то взяла с собой то, что понадобится ей для заработка, чтобы жить, ей тоже нужны деньги, не тебе одному». Так оно и было бы, если бы с деньгами был напряг. Но ты и сам понимаешь: наперекор обычаю, как раз тогда ни у нее, ни у меня этой проблемы не было. Ты целиком в курсе, поскольку немалую толику мы получили от вас – хотя были и другие источники. Она могла годами жить, пальцем о палец не ударив и сохраняя привычный уровень, а то и повыше. У нас раздельные счета, и у каждого – завещательное распоряжение в пользу супруга. Я проверил ее счет. Она сняла очень немного – примерно столько, сколько и я. Тогда же. И больше не трогала.
– По твоей логике получается, что и тебя тоже мы забросили на Трешку. Почему же я об этом ничего не знаю?
Я лишь отмахнулся от насмешки:
– Слушай дальше. С одной стороны: человек уходит быстро и надолго, оставив дом в беспорядке и взяв денег, как говорится, на карманные расходы.
Берет с собой оперативное снаряжение. Человек только что отработал большую операцию. Следовательно, внутренне он – еще на боевом взводе, не было времени расслабиться, он еще горит, дух его беспокоен, а тело успело уже в какой-то мере восстановиться. Это состояние и мне знакомо, и тебе самому, пожалуй, даже лучше.
Иванос слушал внимательно, не кивая головой утвердительно, но и не покачивая отрицательно, лишь время от времени шевелил губами, как бы пробовал на язык разумность и последовательность моих предположений; впрочем, это были уже не предположения, а уверенность.