Мертвяков на улице уже не было. Они залегли спать, не дожидаясь первых петухов. Зато к Гуне с ходу, что-то возбужденно выкрикивая, подскочил длинный тощий вурдалак. Гломов урезонил его вломусом и подул на кулак.
– Сегодня весь день будут цепляться… ничего не попишешь… – сказал он.
– Почему? – удивилась Таня.
– Ну как? Сегодня же четверг.
– И что? Четверг у вас на Лысой Горе драчливый день? – не поняла Таня.
Гломов хмыкнул.
– Вроде того. Как-то мы с Гробкой поцапались, довольно круто, и она меня сглазила четверговым сглазом. Теперь по четвергам все принимают меня за своего врага. Сечешь?
– Смутно, – сказала Таня.
– Ну это бывает… Через пару минут просечешь! – сказал Гуня, оборачиваясь.
С противоположной стороны улицы на него коршуном кинулся молодой маг с бородкой а-ля Арамис и стал душить Гуню, крича:
– Говорил же, что найду! Где она, где? Отвечай! Отвечай, собака!
Гуня хладнокровно оторвал от своего горла чужие руки и образумил нападавшего, без особой силы боднув его головой в подбородок. Убедившись, что новых претензий нет, Гломов помог Тане перешагнуть через бесчувственное тело.
– Кто «она»? Чего он хотел? – взволнованно спросила Таня. Воображение уже нарисовало ей Гуню, который тащит куда-то несчастную девушку.
Гломов пожал плечами.
– Представления не имею! Все вопросы к предыдущему оратору, когда он очнется, – заметил он.
Тане показалось, что она начинает что-то понимать. Гломов говорил про четверговый сглаз.
– Значит, сегодня на тебя все будут бросаться?
– Типа того. Один будет орать: «Он у меня мопед угнал!..» Другая: «Алименты платить будем?..» Третий: «О, пацан, должок за тобой!» Четвертый: «Бей гада! Он болеет за сборную Магфорда!» Ну и все такое прочее. Сейчас еще терпимо, потому что народу на улице мало. А вот часиков в двенадцать дня только держись, – сказал Гуня.
Тане стало жаль беднягу.
– А снять сглаз Гробыня не может? – спросила она.
Гломов покачал головой:
– Не-а. Она и сама не понимает, как у нее так вышло. Экспромт.
Таня вспомнила раскосые разновеликие глаза Гробыни и все поняла. Бедная Склепова, она сама не знала, на что способна! Таня задумчиво вгляделась в Гуню, и ей вдруг смутно начало казаться, что это он прикончил ее родителей, а Чума-дель-Торт здесь совсем ни при чем.
Гуня внимательно посмотрел на нее и попятился.
– Расслабься! Дыши носом! Носом дыши, кому говорю! Закрой глаза!.. Повторяй про себя: «Гуня Гломов – лучший друг! Хоть полсвета обойдешь – лучше Гуни не найдешь!» А теперь живее улетай! Мне не хочется усмирять тебя вломусом!
Все еще испытывая желание шарахнуть Гломова чем-нибудь тяжелым, Таня села на контрабас. Сверху она увидела, как Гуня снова дерется с кем-то, пытаясь пробиться к дому. Ну, Склепша! Кто еще, кроме верного Гуни, смог бы выносить ее выходки?