– Не обращайте внимания, – одернул меня полковник, когда я чересчур откровенно уставилась на нашего контуженного судном товарища – он в этот момент начал тоненько стрекотать, точь-в-точь пишущая машинка, на которой стучат в четыре руки, да еще всеми десятью пальцами, две суперопытные секретарши. – Отойдет. С ним такое бывает… Так что вам привиделось на этот раз?
– А что она там молола про семейное гнездо? – спросила я припомнив бредятину жабы-медсестры.
– Ничего не молола, – рассеянно ответил Ррмиус. – Вы разве не знаете, что жабоиды мечут икру в специально свитые из разных болотных трав гнезда?
– Н-нет…
– Странно, – передернул спиной кот, – это общеизвестный факт… И что вы видели в своих грезах?..
Слушая мой подробный рассказ о приключениях в ужасной лаборатории виртуального Франкенштейна, мур Маав иногда согласно кивал, местами вставлял вопросы, странным образом позволявшие мне вспомнить упущенные моменты, требовал подробностей, словно я описывала не сонный бред, а реальное происшествие.
– А почему, собственно?..
– Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь! Любая подробность здесь имеет свой смысл.
– Но ведь это просто сон!..
– Да? Вы так считаете? – искренне удивился полковник. – А я, знаете ли, сомневаюсь…
– Но не вы ли, в прошлый раз, говорили то же самое?
– Тогда говорил, сейчас – нет! – отрезал кот, надувшись. – Продолжайте, пожалуйста…
– Я что, снова подозреваемая? – завелась я на пустом месте. – Ты мне еще лампой в глаза посвети, сатрап хвостатый!
– И посвечу, если нужно будет! – еще больше насупился маркиз мур Маав, начиная сердито стучать хвостом по сиденью стула. – И не только лампой…
– Я ничего не пропустил, извините?.. – невинно поинтересовался со своего места Лесли, еще минуту назад бормотавший, посвистывавший и стрекотавший на разные лады, как и в чем ни бывало поглаживая макушку.
И вот, наконец, настал тот самый день…
С утра возле терминала номер один, от которого должен был в двенадцать часов дня отчалить единственный, как считали все, исключая нас троих (слухам, умело распущенным моими друзьями, как всегда и везде, поверили больше, чем официальной информации), космолайн, уносящий «отбывших срок» счастливчиков в сияющие дали, толпилось чуть ли не все население «Адагруха-2». Благо зал ожидания был более, чем вместителен. Пребывание на станции, кажущейся необъятной лишь в первые неделю-две, изрядно надоело девяти десятым заключенных в ее нутре туристов. Поэтому, даже тот, кто не собирался покидать своего временного обиталища до конца отпуска, с тоскливой завистью взирал на смущенно переминающихся с ноги на ногу избранных. Те, тоже, будто чувствуя какую-то вину за свою «избранность» перед остальными, толпились особняком от всех рядом со своими вещами, и вокруг них образовалась полоса отчуждения, словно все они были больны какой-то чрезвычайно заразной хворью…