Вечером перед своей кончиной он отослал всех прочь, приказав прийти утром, после третьих петухов. Когда слуги вошли, они увидели старого рыцаря лежащим среди комнаты, сжимающим меч как бы для отражения удара. Вокруг все было изрублено и разбито вдребезги. Он умер, как и жил: всей своей жизнью являя пример рыцарской доблести. Он сражался со смертью до последнего своего издыхания, и – клянусь шпорами святого Георгия! – не думаю, чтобы для смерти это был легкий бой!
На этой торжественной ноте, прозвучавшей особенно мощно в полной тишине огромной залы, он замолчал и, подозвав виночерпия, наполнил кубок.
– Друзья мои! – При этих словах барон резко поднялся и высоко поднял пиршественную чашу. – Каждый, кто сидит сегодня за этим столом, знает, что нет на свете жребия более почетного, нет звания более высокого, чем звание воина. Оружие мужчины – залог его свободы. Защищать слабых и обездоленных – вот призвание его. Ибо воин есть воплощенное деяние Господне на земле, и пока меч его непоколебимо стоит против зла и дьявольских козней, дело Господа нашего победит. Так выпьем же за воинскую доблесть! Зато, чтобы нам никогда не опозорить имени наших предков, за то, чтобы дети наши когда-нибудь тоже сказали о нас так, как сегодня мы говорили о наших предках! Да будет так!
Встреченный гулом одобрения и слитным звоном кубков, тост эхом прокатился по замку, вспугивая возвращавшихся с охоты сов.
– Мой милый барон, – произнес я, когда наконец отгремели последние всплески воинственного энтузиазма. – Позвольте задать вам вопрос?
– Хоть дюжину!
– Нет, дюжины, пожалуй, не надо. Всего один.
– Да, пожалуйста!
– Насколько я понял, во время осады Кесарии король Ричард Плантагенет спас вас от верной гибели.
– Истинно так!
– А в Джеле побратим короля Ричарда – Уильям Невилл вновь спас вам жизнь.
– Это верно, как слова Священного Писания.
– Я хочу спросить у вас, барон Росселин фон Шамберг цу Лухинвальд, рыцарь Атакующей Рыси, как вы относитесь к тому, что на протяжении последних нескольких месяцев происходит у вас под самым носом?
– Последних месяцев? – Туман задумчивости наполз на ясные глаза Росса. – Эй, Абрахам, что я делал в последние месяцы?
– Изволили писать поэму о своей любви к несравненной Лотхен.
– Точно, как это я сразу не вспомнил! Понимаете, мессир Вальдар, отец просватал за меня дочь барона Густава фон Лигинфельда – Лоту. Скоро должна быть свадьба, а я все не выберу времени съездить да посмотреть на невесту. Представляете, я еще ни разу не видел ее! Только портрет!..
Я недовольно поморщился. Амурные дела фон Шамберга не входили в сферу моих интересов.