– Всё это так, – согласился я. – Только по закону, пока не доказана гибель короля, вы не можете занять трон, а стало быть, и экспедицию на остров Алатырь снарядить тоже не сумеете.
– И о том, выходит, ты знаешь? – Ян Кукуевич недобро блеснул глазами. – Не иначе, как Фуцик наболтал. Вот же, язык ужиный! Ну, да сумею я – не сумею, дело не твое. А закон… Что ты под сим мыслишь, прямо скажем, мне невдомек.
Должно быть, выпитое уже и на мне сказывалось, поскольку, неожиданно для самого себя, я гордо выпрямил спину и заговорил менторским тоном:
– Закон есть основа цивилизации и залог процветания человеческого общества. И потому наилучший закон должен быть таков, чтобы его сложно было нарушить!
– Э-э-эх! Да ты закусывай, закусывай, одинец, вона как тебя разобрало! – Подобревший криминальный авторитет сочувственно покачал головой. – Говорили мне умные люди – не доведет книжная премудрость до добра! Учишь тебя, учишь, а толку чуть! Глупее глупого словеса городишь! Закон есть тот же страх, только имя покрасивше! А стало быть, его прописывать должно, чтоб всяк хоть шагом, хоть чихом его, да нарушил.
– Это еще зачем? – недоуменно уточнил я, прикладываясь к свиной ножке.
– А затем, дурья твоя башка, что ежели всякий за собой провину знать будет, то лишний раз, пожалуй, не дыхнет. Ведь чуть что не так – сразу: а как же это ты, мил-человек, государев закон нарушил?! Пожалуйте спину под батоги ставить! Здесь-то покой и благорастворение воздухов в стране и начинается. Когда ты в своем королевском величии над животом и смертью распоследнейшего батрака в своих землях властен, так отчего же людишкам, в страхе пребываючи, тебя не любить?! Ведь ты ж король, от Бога поставленный, по закону мог бы их смертью карать, а из милости своей виновных да страхом уязвленных, жизнью и волей жалуешь.
– Хорошие советы вы, должно быть, королю давали! – дослушав поучения, с натугой выговорил я.
– Государь до последних часов не жаловался. – Ян Кукуевич оскалил в ухмылке хищные зубы. – Но не о том речь. Желаю я, чтоб ты мне Юшку с корешами его захребетными разложил передо мной на столе, как вот эту дичь. – Он ткнул пальцем в блюдо и замер, точно не веря своим глазам. – Тут вроде бы как початая куропатка лежала?
– Было дело, – подтвердил я.
Ян Кукуевич уставился на объедки, пытаясь в уме собрать из разбросанных косточек остов несчастной пернатой твари. Точь-в-точь ученый палеонтолог, обнаруживший в отвале скелет динозавра.
– Одна, – мысленно доведя процесс до конца, подытожил опешивший разбойник. – А где вторая? – Он для полной уверенности заглянул под стол, вероятно, судорожно пытаясь вспомнить, не сбросил ли ненароком птицу, демонстрируя мне руками суть законотворчества. Куропатки с отломанным крылышком под столом не было. Глаза Яна Кукуевича начали медленно округляться, лицо багроветь, и он, хватая воздух ртом, едва выдавил, запинаясь: