– Все нам не нужны, только одна. Быть может, это освежит вашу память? – Лис достал из-за пояса кошель с десятком золотых монет.
– Жарко, господа, – пожаловался англоперс, – очевидно, солнце напекло ваши головы. Мои красавицы стоят не менее ста золотых монет каждая. Почему вы думаете, что за несколько жалких солидов я стану портить отношения с теми, кто поставляет мне столь превосходный товар. Если вы не видели ту, которую ищете, на помосте, стало быть, ее здесь нет. А была ли она, кто знает? – Он развел руками.
– И все же постарайтесь вспомнить, – снова заговорил я. – Это невысокая стройная девушка лет четырнадцати со светлыми волосами, с большими серыми глазами, очень приятной улыбкой и небольшой ямочкой на подбородке. У нес овальное, чуть заостренное книзу лицо, гордая осанка…
– Гордая осанка? – с ухмылкой на толстых губах повторил хозяин торжиша. – Здесь не бывает таких.
– Вспомните получше, – с едва скрываемой угрозой произнес я. Не знаю, услышал ли эту угрозу торговец живым товаром, но, посмотрев на меня вскользь, он кинул небрежно:
– Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должен утруждать себя, вспоминая какую-то девчонку четырнадцати лет.
– Причину? – переспросил я, переходя с итальянского на английский. – Пожалуйста. Не так часто к вам заходят ближайшие родственники со стороны отца. Не так часто они просят вас о пустячной услуге, чтобы им в ней отказывать.
– Вы мой родственник? – со смешанным чувством недоумения и интереса в голосе спросил «монсеньор» Абдулла, тоже переходя на английский.
– Вне всякого сомнения, – отрезал я. – Вы сын английского рыцаря Сен-Джеймса, носившего имя, – я сделал небольшую паузу, – Уильям. Меня же зовут Уолтер Сен-Джеймс. И я ваш двоюродный брат.
– Вы мой брат? – с интересом повторил работорговец. – Забавно. Чем вы можете подтвердить свои слова?
– Пожалуйста, – склонил голову я. – Есть у вас какие-либо вещи, помеченные родовым гербом Сен-Джеймсов?
– Есть. – Торговец запустил руку под подушку, на которой сидел, и извлек из-под нее плоскую шкатулку для хартий, украшенную гербовым щитом.
– Слушайте, – бросил я, отворачиваясь, чтобы не видеть ларца. – В золотом поле червленый лев с черным вооружением. На верхней лапе у него серебряный обрывок цепи и секира с черным обухом и червленым топорищем в нижней. История сего герба такова: в годы войны Стефана и Матильды, при осаде крепости Орчвик наш славный предок был взят в плен, однако ему удалось освободиться, убив стражника и, невзирая на многие раны, открыть ворота крепости. Вот о чем непреложно свидетельствуют эмблемы нашего герба.