Он потряс запястьем и быстро отступил. Присел, ухватил за ноги ближайшего паунога, дернул. С хлюпаньем тело выскользнуло из трубы, – чавкнув, та съежилась, будто избавившись от чего-то, что распирало ее, и стала на пол-локтя короче. Тварь оказалась легкой, как трухлявое сухое полено. Гана рассмотрел короткую трубку в задней части, закрытую сморщенной розовой диафрагмой, приподнял паунога и нахлобучил на тумбу, перевернув так, чтобы конец трубы попал в круглое отверстие. Само собой то слегка сжалось, сдавило ее, и когда Тулага сделал шаг назад, пауног остался висеть. Зеленый свет в центре прозрачной кубической массы колыхнулся, отходящий от него жгут начал слегка мерцать… Гана присел, сквозь желе заглядывая в трубу: конец жгута ткнулся в розовую диафрагму, та сначала сморщилась, а после разошлась.
Из тумбы донеслось гудение, и затем пауног дрогнул, будто ожил.
Гана выпрямился, оглядел скошенную поверхность, дотронулся до одного из выступов, чуть нажал… По тянувшейся от выступа нити прошло пятно свечения, и жгут стал бледнее, съежился. Он положил ладонь на другой выступ, нажал немного сильнее – жгут засиял ярче прежнего, вливая густые потоки зеленого мерцания в округлое тело. Пауног стал очень медленно раздуваться и приподнялся над тумбой, но зажатая в отверстии труба не позволила твари взмыть под свод.
Беглец не знал, сколько это должно продлиться, и потому, отойдя от тумбы, сел под стеной, некоторое время устало пялился на то, как свет напитывает собою тварь, после прикрыл глаза и заснул. А проснулся из-за того, что сбоку от тумбы участок каменной стены с тихим скрипом отодвинулся в сторону, после чего из темноты на Гану глянуло темное лицо.
* * *
По извилистой облачной речке плыли три лодки: в первой и последней сидели вооруженные матросы, на средней поставили тент, под которым между ящиками и мешками устроилась Арлея. Тео Смолик вместе со своей пушечкой-горлянкой сидел на носу и периодически бодрым голосом выкрикивал команды.
В экспедицию отправились полторы дюжины человек, на «Дали» осталось около дюжины. Взяли десяток ружей и почти два десятка пистолетов, оставив на клиргоне всего несколько стволов; погрузили на лодки мешок с горючим песком – полулежащая Арлея опиралась на него спиной – и ящик, разделенный перегородкой на две половины: с пулями и дробью. Кроме того, захватили бочонок с водой, пару больших фляжек тростниковки, солонину, длинные ломти вяленых этикеней и ящик с овощами, еще ножи, сабли, три мотка крепкой веревки и несколько кирок. А также продолговатые темно-серые бруски, состоящие из смеси глины, кусочков железа и стекла, горючего песка и каких-то других веществ – гельштатский оружейник не назвал всех составляющих песочных шашек. Одна такая шашка длиною в пол-локтя и толщиной с запястье стоила очень дорого; Арлея дала «добро» на покупку лишь пяти, хоть капитан Смолик хотел приобрести десятка полтора. Из конца каждой шашки торчал короткий гибкий фитиль.