Пара-тройка увечных даже попытались сообщить, что были покалечены в горячей рубке со степняками, но номер не прошел. Слишком много народу было в походе. Увечных немного помяли, и они вернулись к старым рассказам о разбойниках и акулах.
Слепой, который прибился к рыбакам, был приятным исключением. Он не рассказывал о своих подвигах, не просил милостыню, а зарабатывал себе на жизнь сочинением песенок и стихов. Вначале он, придя из пострадавшего от кочевников села, кормился у строителей, но потом привязался к рыбакам.
– …а не надо, твою мать, ночью окна открывать! – закончил очередной куплет Слепой.
Рыбаки захохотали. Слепому поднесли чашу вина, тот залпом выпил, закусил парой оливок и, нащупав свою семиструнную арфу, снова запел.
Все жадно внимали. Так жадно, что не заметили, как Щукина жена выскользнула из дома во двор. И как, после пинка Зануды, за ней следом вышел Младший. Движения его были немного неуверенные, но указания Зануды он помнил четко. Ублажить и пообещать. К тому же жена рыбака была бабой ничего себе, а не помесью крокодила с бегемотом, как поначалу опасался Младший. А оказавшись с ней наедине в сарае, Младший понял, что полезное может быть и приятным.
Выпадало Щуке идти в войско по-любому.
Но Щука этого не знал и пока веселился.
Веселились в Семивратье многие. Почти все. Кто на радостях, а кто за компанию. Даже городская стража ни к кому особо не цеплялась. И начальник городской стражи, учуяв от своих стражников запах вина, не хватался за дубину. Праздник. По приказу царицы – праздник.
Царица также радовалась вместе с народом, приносила жертвы и возносила хвалу. Днем. А этой ночью она снова сидела в своей спальне и тихо подвывала, глядя на звезды. Самой ей казалось, что она напевает песню. Но Жеребец, который вторую ночь дежурил под дверью, думал иначе. Воет, сука. Сидит и воет. И чего она вздурила? Жеребец потер щеку. Он ведь хотел как лучше. Порадовать. Чего она? Если так пойдет и дальше, то не видать ему больше царицыного ложа. И подарков тоже не видать.
Жеребец покосился на дежурящую возле дверей служанку. Та усмехнулась, когда Жеребец снова подошел к двери и осторожно поскребся.
– Пошел ты… – сказала из-за двери царица и подробно объяснила, куда Жеребцу нужно идти.
Служанка прыснула. Жеребец снова постучался. Еще не все потеряно. Не все. Нужно только постараться.
Дверь распахнулась, на пороге стояла царица, не потрудившаяся даже прикрыть наготу.
– Я ведь могу тебя приказать удавить. За попытку соблазнить царицу.
Жеребец сглотнул.
– Уходи, – сказала царица.