Отец Варфоломей согнулся вдвое, схватившись обеими руками за живот, а потом медленно сел на землю.
– Господа Бога… – пробормотал сдавленным голосом священник.
– Что? – спросил Гринчук, не приближаясь, однако, к отцу Варфоломею.
В прошлый раз батюшка поймал его на немудреный трюк. Застонал, пропустив удар, а когда Гринчук бросился ему помогать, врезал в район чресел. В библейские места, правда, не попал, но уважение к своему коварству и изворотливости Гринчуку внушил.
– …всю кротость его. – Закончил отец Варфоломей и протянул руку Гринчуку. – Помоги, Юрка!
– Ага, – сказал Гринчук, – я вам, батюшка, руку, а вы мне, как в прошлый раз, в предмет моей мужской гордости. А я еще надеюсь жениться и обзавестись детьми.
– Я б тебе женился! – желчно сказал священник, с кряхтением поднимаясь с земли. – Что это за мода пошла – ногами махать? В наши времена за такие дела можно было и пострадать. В живого человека – ногой. Святое дело – хук справа и прямой в челюсть… Так нет же – ногой. И еще ниже пояса.
– Да вы и сами, батя, не так чтобы выше пояса били, – напомнил Гринчук.
– А если по-другому не получается? – спросил священник. – Если тебя, крапивное семя, иначе не достать?
– Аргумент, – согласился Гринчук. – Но с ногами у вас действительно проблемы.
– Проблемы… А как я, по-твоему, ногой махать буду в рясе? И возраст мой не тот. Вон, всего минуту дрались, а я запыхался весь, – священник оглянулся и, увидев рядом лавочку, направился к ней с явным намереньем сесть.
– Стоять! – приказал Гринчук. – У нас еще километр кросса.
Отец Варфоломей замер. На его лице читалось явное желание послать к чертовой матери и Гринчука, и кросс, но, во-первых, священник старался не сквернословить, а, во-вторых, он сам просил Юрку потренироваться с ним.
– Ладно, – тяжело вздохнул батюшка, – побежали. Грехи наши тяжкие…
Чертов Юрка, пробил-таки и защиту и пресс. Хотя, с удовлетворением подумал отец Варфоломей, сегодня и Гринчук схлопотал пару затрещин. Карате там, или кунг-фу, а бокс – это тоже не фунт изюму.
– Я не сильно вас, батюшка? – спросил Гринчук, пристраиваясь справа от бегущего рысцой священника.
– Ничего, – отмахнулся отец Варфоломей. – Сам вон, к губе чего-нибудь холодное приложи. Стыдоба.
Гринчук потрогал припухшую губу и улыбнулся. Чем там в юности занимался батюшка – не известно, но удар справа у него тянет, минимум, на первый разряд.
Месяц назад отец Варфоломей попросил Гринчука о помощи в тренировках, туманно намекая на то, что все может в жизни пригодиться. В подробности не вдавался, пригрозив перестать с Гринчуком вообще знаться, если тот полезет не в свое дело.