Это, конечно, мелочи. На них можно не обращать внимания. Хорунжий, правда, никогда не делал того, на чем была бирка «можно».
И не считал, что в жизни бывают мелочи.
Хорунжий сделал несколько кругов по городу, убедился, что за ним никто не едет.
Потом остановил машину возле телефона-автомата.
Только один звонок. Нужно собирать группу.
Замерзшая трава звонко хрустела под ногами Клоуна. Его сестра когда-то очень давно собирала маленькие стеклянные фигурки. Фигурки выстаивались на полках небольшой этажерки, и сестра все время боялась, что кто-нибудь их опрокинет на пол. Она говорила, что не переживет, если с ними что-то случится. И не пережила.
Клоун зажег очередную сигарету. Когда он вошел в разгромленный дом, под ногами точно также хрустели остатки коллекции.
Никита отбросил ставшую внезапно горькой сигарету и вышел на дорожку, выложенную гранитными блоками. Не нужно о старом. Лучше всего подумать о том, что происходит сейчас.
Вот почему его не позвали в подвал? Это знак доверия или недоверия? Если это знак хоть чего-то.
Что-то Краб темнит. Это для него состояние обычное, но он при этом еще и суетится, а вот это ему как бы не идет. Не к лицу. И потому очень сильно бросается в глаза.
Кто-то выбежал из подвала и трусцой направился к правому флигелю, служившему казармой.
– Это ты, Клин? Куда торопишься?
– Краб сказал позвать Нолика и Кирилла.
Кирилла и Нолика. Совсем работой замучит парней. Клоуну уже успели сообщить, что сегодня Нолик приехал счастливый. У него сегодня праздник – первый покойник на счету.
Это какую же для них работу подготовил Краб в подвале? Лабух? Или Гаврилин?
Или оба сейчас получат свое. Если так, то бывшему напарнику по палате не позавидуешь. Слишком долго он топтался по любимой мозоли Краба.
Клоун подошел к подвалу поближе. Крики оттуда не доносятся, но это ни о чем не говорит – двери там надежные.
– Пожрать толком не успели, – пробормотал, пробегающий мимо Нолик.
Кирилл пробежал молча.
Клоун дернул за руку Клина:
– Кого там обрабатывают?
– Закурить есть?
– Держи. Кого?
Клин закурил, глубоко затянулся и выпустил струю дыма вверх, запрокинув голову:
– Кажись, лабуха. А ты чего тут слоняешься?
– В больнице належался. Воздухом подышать хочу.
– Делать нечего? Я бы уже дрыхнуть завалился.
– Я скоро пойду.
– Ну, давай!
Только у них с Гаврилиным разговор завязался! Не успели… Клоун поежился. Очень интересный разговор у них наметился.
Не должны Гаврилина сразу в оборот взять. Его еще Хозяину не показывали. Еще есть шанс переговорить. Должен быть.
Клоун покрутил головой осматриваясь. Двор ярко освещен, ворота закрыты, вдоль зданий и ограды гуляют часовые. Не пройти – не проехать.