– Так.
«Теперь точно. Теперь ждать больше нечего. Все решится послезавтра», – мелькнул в голове Мак-Интайра. Главное он уже услышал. Оставались мелочи.
– Что в «Алмазном Кубе»? – спросил он для проформы.
– Агент Борис по-прежнему молчит. Наши попытки повторно войти с ним в контакт пока не увенчались успехом. Агент Хоуп: новый пакет информации. Подробности устройства Главного Корпуса, охранного периметра и так далее. Агент Сильва – кое-какие уточнения по поводу чипов обратной связи и уровня «Асгард». Очень профессиональное сообщение. Чувствуется высокий класс и информированность. Им сейчас занимается аналитический центр. И наконец, наш политический эксперт в Москве Виктор предоставил некоторые небезынтересные факты по поводу личности Салмаксова. Все отлично стыкуется с мнением независимой экспертной группы в Тегеране.
– Скажите, Павлиашвили, отчего вас зовут Джонни Певунчик? – невпопад спросил Мак-Интайр.
Покрасневший, словно рак, Джон Павлиашвили, куратор контактной группы Интерпола, был весьма и весьма смущен.
– Не знаю, сэр. То есть знаю, сэр. То есть предполагаю следующее. У меня жена в «Ла Скала», она… примадонна. Сегодня вот Флорию Тоску исполняет…
Дверь с двумя нулями впустила Августина вовнутрь и захлопнулась прямо перед носом преследователей.
Несмотря на изобилие в «Каннабис-Суперсексе» специальных кабинетов с нормальными постелями любители заниматься любовью в туалетных комнатах не переводились. Для таких понимающие хозяева «Каннабиса» врезали в дверь туалета замок, который запирался изнутри. Августин не был любителем сортирной эротики, но замком щелкнул с нескрываемым наслаждением. Снаружи в дверь неистово колотили его новые друзья, сопровождая свои действия отборным матом.
– Да ты, мужик, в дерьме по уши! – застегивая ширинку и пошатываясь, прямо на Августина из кабинки вышел престарелый драгстер с фиолетовыми кругами вокруг глаз.
Августин не стал спорить. Первая удача вовсе не означала удачного продолжения. Сердитые парни ломились в дверь изо всех сил. Это значило, что примитивный замок, на который изнутри запирался заплеванный и заблеванный сортир, долго не выдержит.
«А когда эти мясные избушки ворвутся внутрь, меня можно будет считать покойником. Окончательное, так сказать, УС», – подумал Августин.
– Слушай, ты можешь сказать им, что я уплыл? – шепотом спросил Августин у драгстера, с интересом наблюдавшего за происходящим и одновременно с этим теребящего пуговицы на ширинке.
– Могу, – согласился тот. – А куда?
– Нырнул вот в этот унитаз и уплыл в канализацию.