– Не валяй дурака, Васильев, – включился наконец в разговор и Шульгин. – Допускаю, что для полной откровенности тебе требуется еще какой-нибудь пароль или предваряющая наш приезд шифровка, так у нас их нет. И людей, которые могли бы их дать, тоже нет. В курсе того, что в Москве случилось? А вот объект № 27 есть, и ты нам его отдашь.
– Пожелаешь же упорствовать, цену себе набить или, если ты такой беззаветно преданный, приказ до донышка соблюсти, тогда не обессудь. Нам к следующим по списку товарищам обратиться придется. – Кирсанов говорил ласково, курил следующую папиросу, пепел аккуратно стряхивал в горшок с геранью на окне. – Зная, что с тобой случилось, второй сговорчивее окажется. А уж третий…
– Убьете? – обреченно спросил Васильев.
– Не только и не сразу… – Кирсанов указал большим пальцем себе через плечо, на ведущую в коридорчик дверь.
– А… А их-то… Их за что? Дети ведь…
Шульгин отвернулся, а Кирсанов разулыбался еще шире.
– Как же ты не понимаешь? Если белобандиты, враги, потерявшие человеческий облик, нападают на дом верного бойца революции, – а именно так все будет обставлено, – они что, семью его пощадят? Какие же они после того бандиты и выродки будут?
Уронив руки на колени, Васильев смотрел на него обреченным взглядом. Жалко его Шульгину не было, а вот участвовать в психологическом этюде Кирсанова – стыдно. Однако какой выход? Не из высших же убеждений чекист не хочет выдавать Колчака. Боится нарушить инструкцию, зная, что за это бывает. Мечется сейчас его мысль: а вдруг это всего лишь проверка на лояльность? Где грань, до каких пор следует упорствовать? Или есть у него и личный интерес? Надеются все же выколотить у адмирала тайну эшелона, куда делись шестнадцать вагонов с золотом из сорока?
Так он ему и сказал, выждав нужное время.
– Повторяю, сообрази – Дзержинского нет, Трилиссера нет. От кого тебе теперь приказ нужен?
– Поехали к Смирнову. Чудновского вызовем. Втроем все и решим. – Васильев придумал наконец, как ему казалось, выход.
– Учить он нас будет, – хмыкнул Кирсанов.
– Или прямо сейчас едем за адмиралом, или едем, но без тебя.
– Ну а если… Какие гарантии?
– Гарантии… Тоже вопрос, между прочим. Я вот думаю-думаю и ничего, кроме своего честного слова, придумать не могу. Но поверить тебе все равно в него придется. – Шульгин тоже закурил, протянул портсигар Васильеву. Тот мотнул головой, отказываясь. – Так, по логике, ты нам больше ни для чего не нужен. Убивать тебя – лишнее внимание привлечь. Да и за что убивать-то? Вообразил черт-те что! Мы тут все товарищи по партии и по службе. Приехали к тебе с конкретным приказом. Ты его исполняешь, и все, разошлись. А что слегка тебя пугнули, так извини, нечего было ваньку валять.