– Чудовищами сражение проиграно, – сказал Готлиб, присев на пол и закуривая. – На новый штурм у них не хватит ни воли, ни времени… Но что же это такое? В сказки я не верю…
– Как раз немцу стоило бы. Ваш Гете Мефистофеля придумал, нам ничего подобного в голову не приходило, – уязвил его Буданцев.
– Кроме Змея Горыныча и Соловья-разбойника. Кстати, в угловом доме справа от нас я в бинокль заметил шевеление. Отблески оптики. Такое впечатление, что оттуда за боем наблюдают люди, никак не чудовища…
– С чего взяли?
– Размеры, дорогой друг, размеры. Вы, наверное, служили в пехоте, а я – флотский офицер. Для нас сетка бинокля – альфа и омега. Вы можете принять эсминец за линкор, если не сообразите, на каком расстоянии он от вас находится. И наоборот. Те, кого я увидел, ростом меньше двух метров. Эти – ближе к трем. Когда же подойдут ваши люди?
– Думаю – вот-вот. С минуты на минуту. Хотите их послать на разведку?
– Правильно угадали. Мы с вами вышли из возраста, подходящего для подобных эскапад. В ту войну кем были? Поручиком?
– В царской – поручиком, в белой – капитаном…
По ступенькам застучали подошвы многих сапог.
– Вот и мои, – сказал Буданцев.
Хорошо, и Гришин, и остальные были одеты в испанские «моно», кожаные куртки поверх. Без признаков национальной принадлежности.
Вооружены как следует, каждый второй с «МГ», остальные нагружены коробками с лентами.
Бойко успел предупредить командира, тот отрапортовал, как положено, только со званием ошибся:
– Господин майор, – он сказал, имея в виду чекистское звание, но проскочило, Готлиб не обратил внимания. Не до того. – Мы сейчас развернем пулеметы, с тылу как врежем! Там и танки подойдут…
– Подождите… поручик? – немец соотнес возраст с возможным чином. Роман молча кивнул.
– Не могу приказывать, а вот посоветовать… Как вы думаете, Иван, не лучше ли попытаться взять живьем вон тех? Наблюдателей. Пользы куда больше будет. Советские наверняка так и так отобьются, очевидно. А у нас информация появится, да и предмет торга тоже… Ваши офицеры обладают подходящими навыками?
Буданцев молча подвел Гришина к окну, указал направление, засеченное Готлибом.
– Идите все. Пулеметы оставьте, господин фрегаттен-капитан автоматами поделится. Сколько бы там ни оказалось, минимум двоих притащи. Самых главных желательно. Понял, Гришин? И не подставься под пулю, я тебя очень прошу…
– Сделаем, – ответил старший лейтенант несколько даже скучающе. Ныне творящаяся дипломатия его мало касалась. Приказ слушать милицейского, как себя, он получил. Само по себе полученное задание трудным не казалось. О сущности противников, с которыми воевали сейчас, товарищ Шестаков запретил даже думать. Так и сказал полчаса назад: «Ты чекист, Роман, пограничник. Мы с тобой такое сделали, что никому не снилось! «Героя» на днях получишь. А то, что снаружи – в голову не бери. Черти, питекантропы, инопланетяне – не твое дело. Пока живы и патроны есть – воюем. После поглядим: Шермак-хан, немцы, папуасы… Понял меня?»