– Не осуждаешь меня?
– Не осуждаю, да и не мое это дело. И ничье. Это был ваш негласный договор на двоих. ВАШ ЛИЧНЫЙ договор. И не пускай чужие рыла в свои семейные дела, Степан. Никого не слушай. Вы с женой ладили, и это самое главное!
Дальнобойщик крепко жал его руку и смотрел на него с признательностью... Алексей ощутил себя в роли психоаналитика, снимающего чужие комплексы. Но это дело хорошее. Зачем людям комплексы, вылезшие из узколобых мнений соседей по лестничной клетке или напарника по кабине трейлера?
Совершенно незачем.
Кажется, это пятый, даже если прямиком в руки не дался. "Вроде был", – сказал Степан. Теперь не проверишь: он все украшения жены в ее гроб положил... Ну, будем пока считать, что он не ошибся. Тогда у нас уже есть пять медальонов из двенадцати.
День меж тем склонился к вечеру. А от Сереги так и не было звонка. Дурное предчувствие овладело Алексеем. Нарушая неписаные правила, он позвонил ему сам.
– Ничего пока, – устало ответил Серега. – Крутит, клянется, что ничего не знает, что его наняли... И кто нанял, тоже не знает: он предложение получил якобы по электронной почте, ему хорошие бабки посулили... Скользкий тип, я ему не верю! Ребят послал к нему на дом, чтобы в его компьютере пошарили. Скоро вернутся, я тебе отзвоню. А он, представь, и впрямь актер – самодеятельный, правда. Мы проверили: в театре Дома культуры железнодорожника играл...
– И зовут его, конечно, не Бенедикт?
– Нет. Хотя, прикинь, тоже не хило: Иммануил!
– Кант? – хмыкнул Кис.
– Гы-ы... Иммануил Острец.
– А что насчет медальонов?
– Говорит, что впервые видит. И как его фото там оказалось, понятия не имеет. Ты не отчаивайся, Кис: мы его додавим. Расколется, дай только время!
Алексей бы дал... Но ощущение совершенной ошибки мучило его. И он не знал, где она. Что мучило его втрое сильнее.
День закончился, перевалило за десять вечера. Полил дождь – обильный, брызгучий осенний дождь. Новые походы не имели смысла. В такое время люди уже остерегаются открывать двери, а то и попросту ложатся спать... А пытаться наладить контакт с разбуженным человеком – дело тухлое...
Пять медальонов – и ни малейшего отблеска догадки, как от них протянуть мостик к убийце. Никитич пока тоже молчит – ну, это понятно, ему нужно время, к тому же в выходные он делами заниматься не любит... Вот завтра понедельник, и есть шанс, что Никитич прорежется...
Дактилоскопия еще не была проведена – тоже, наверное, завтра, да вряд ли что-то принесет: на мельхиоровой поверхности хорошо было видно, насколько она захватана...