- Двадцать первый, почему ушли с курса? - вдруг раздается строгий голос в наушниках. Это запрашивают с КП. - Вы атакуете свой самолет!
"Откуда он взялся?" - чуть не выкрикнул я.
Стремительно выхожу из атаки.
- Возвращайтесь на свою точку.
Радости как не бывало. Я ломал голову: откуда и зачем появился второй "наш" самолет, почему молчал Пилипенко? И я, как назло, не доложил ему.
Синицын встретил меня ледяным взглядом:
- Почему не доложили об отвороте?
- Посчитал лишним.
- Лишним... Вы считаете лишним посмотреть перед полетом в инструкцию. За каким чертом я включал вас в плановую... Убирайтесь с глаз...
Я шел с аэродрома к нашей гарнизонной гостинице, в которой живем в основном мы, холостяки (гости и начальство заглядывают к нам редко), по глухой тропинке, ни с кем не желая встречаться. Было начало двенадцатого, во многих окнах еще горел свет, и я держался от них подальше. В ушах гудел бас Синицына, будто шум от увесистой оплеухи. Мне было и стыдно, и обидно. Не сумел перехватить цель. А я-то считал себя...
Не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. Разве только бы с Инной, Она спит, наверное, безмятежно и не знает, что творится у меня на душе. Мне захотелось ее увидеть. Не для того чтобы поделиться своим горем, нет: сочувствия мне не надо. Просто хотелось быть рядом с близким человеком. А Инну в этот миг я считал близкой и родной.
Говорят, чтобы сбылось желание, надо сильно захотеть. Наверное, я очень хотел увидеть Инну. У нашей проходной стояло такси, призывно подмигивая своим зеленым глазком. Когда я поравнялся с ним, шофер открыл дверцу и заманчиво предложил:
- Садись, летчик, прокачу с ветерком. И красотка обрадуется до смерти.
Вот он, наверное, был телепатом, если сумел прочитать мои мысли. Решение созрело мгновенно.
- Поедем. - Я сел с шофером рядом. - Только подверни к гостинице, переодеться надо.
И вот мы уже мчимся в город.
- Поднажми, поднажми еще, - прошу я, хотя жать больше некуда, стрелка спидометра перевалила за сто, лучи фар мечутся по дороге и обочине, как перепуганный выстрелом заяц.
А мне хочется ехать все быстрее и быстрее, словно в этом стремительном движении все мое счастье. Я ни о чем не думаю - ни о случае в воздухе, ни о предстоящей встрече с Инной. В мыслях только одно - скорее, скорее. Куда мы мчимся и зачем - мне совершенно безразлично. Только бы не останавливаться, мчаться и мчаться без конца. Подальше от аэродрома, от Синицына, от Мельникова...
Из-за сопки выскочили огоньки и побежали нам навстречу. Нижнереченск. Только теперь вдруг мелькнула мысль: куда и зачем я еду? Первый час ночи. Как расценит такое позднее появление Инна? Что подумает обо мне? Заявиться к ней сейчас - все равно что оскорбить ее.