– Очевидно, кто-то двести с лишним лет назад здесь тоже экспериментировал со взрывом, – сказал Томах, встретившись с Филиппом утром возле громады почти готовой установки.
– Странное совпадение, если не сказать больше. Странно уже то, что взрывное устройство оставили не законсервированным, а готовым к взрыву. Набирай код на командоаппарате и взрывай. Не найди мы кабели, могла бы произойти катастрофа. Что здесь было до полигона?
– Кажется, космодром. Но точно ли на этом самом месте, утверждать не берусь. Сюрприз, конечно, отменный. Ты докладывал Керри?
– Он только что отправился домой, в отдел.
– Удалось установить, кто принял решение разместить установку именно на этом месте?
Томах неопределенно повел плечом.
– Нет, и это весьма удивительно. Компьютер СЭКОНа, ведущий запись заседания рабочей комиссии, момент решения почему-то не записал, так что никто не знает, чья это идея. В связи с этим у Никиты появились важные соображения, он просил найти его до оперативки у Керри. Да вот он, кстати.
От стоянки малых машин-антигравов к ним шел Богданов в сопровождении вечно озабоченного Бруно Осинниго, помахал издали рукой.
– Однако Наблюдатель добрался сюда раньше нас, – сказал он со странной интонацией, пожимая друзьям руки.
– Что ты этим хочешь сказать? – прищурился Томах.
– Потом поймешь. Пошли посмотрим?
Томах посмотрел на часы.
– Времени у нас мало, но посмотреть надо.
Все четверо двинулись к подъемнику.
– Точно такой же, – сказал Богданов, погладив пальцами продолжавшую мигать «звезду Ромашина» в металле крышки прибора, когда они проникли в помещение каскада автоматики. – Где мы их только не встречали, а?
– Впервые на промежуточной ТФ-станции, – начал загибать пальцы Бруно и мельком посмотрел на Филиппа. – Но узнали об этом, кстати, в последнюю очередь. Потом на орбитальных станциях над Орилоухом, на Шемали, на Истории, на бортах разведкораблей, на Триасе.
– Непонятно, с чего вдруг Наблюдатель взял человечество под столь недвусмысленную опеку.
– Вероятно, потому, что мы долго раскачиваемся, – сказал Филипп. – «Звезда» скорее всего не что иное, как знак внимания, а не запрета. Запретить нам Наблюдатель ничего не может, а вот предупредить, обратить внимание компетентных органов может. Что и делает.
Томах посмотрел на Богданова.
– Мы его возможности испытали на себе, так что ты не прав насчет «не может запретить». Не хочет, так будет точнее. А цель его понятна, ты сам ее сформулировал недавно. Как только мы задумываем вмешаться в природу иных миров или провести эксперимент, способный повлечь за собой какие-то последствия космического масштаба… кстати, вот вам вектор вмешательства Наблюдателя – экоэтика космического, галактического масштаба! Правда, я назвал бы «звезду» не знаком внимания, а знаком предполагаемой беды. Для нашего времени даже один равнодушный взгляд может стать знаком беды, не то что «звезда».