– Наблюдатель вроде няньки? – хмыкнул Бруно. – Плохо верится. Мало нам СЭКОНа? Вообще сама идея глобального контроля над деятельностью человечества – фикция.
– Фикция? – обманчиво ласково переспросил Томах. – А факты, которые мы имеем, тоже фикция? Что бы ты сказал, если бы вечером, когда ты сел смотреть интересный фильм, стена твоей комнаты вдруг рухнула из-за действия соседа, который решил проложить кратчайший путь к другому твоему соседу? Через твою комнату. Чем мы отличаемся от этого чудака? Привести примеры?
– Пример ты уже привел, не совсем удачный, но образный, – сказал Богданов. – У меня вопрос иного плана: как он это делает? Я имею в виду «звезды».
Бруно пожал плечами.
– С точки зрения технологии такую «звезду» сделать нашими средствами невозможно. Я уже говорил, что в этой точке наблюдаются странные эффекты типа нарушений причинно-следственной связи на микроуровне.
– Как невозможно? – удивился Станислав. – Сфокусировал на поверхность слабенький лучик ТФ-эмиттера…
– И разнес эту поверхность вдребезги! Даже самый немощный ТФ-импульс разрушает любую броню разведкораблей, несмотря на подпитку каркаса силовым полем. Вы что, не изучали в школах ТФ-физику? Судя по всему, «звезды» – это следы каких-то обратимых во времени процессов, и проявляются они бесшумно и без каких-либо деформаций зоны в материале. А это уже уровень внутрикварковых процессов! Я, пожалуй, останусь здесь со своими орлами.
Богданов кивнул.
– Понадобишься, я тебя найду.
Они выбрались в солнечный день, царивший вне гулкого помещения взрывной установки.
– Зачем ты нас искал? – спросил Томах, из-под козырька руки глядя на конус, имевший вполне законченный вид.
Богданов помолчал минуту.
– Вас не насторожило совпадение места установки ТФ-взрыва с местом предполагаемого двести шестьдесят лет назад ядерного взрыва?
Филипп и Станислав переглянулись.
– Мы говорили об этом. Случайность.
– Вы еще верите в подобные «случайности»? После того что произошло на орилоухских станциях? После смерти Василия? После «зеркал» и всего прочего?
– Ну и что? – Томах начал сердиться. – Не говори недомолвками, начальник.
– Пошли посидим, неудобно говорить на виду у всех.
Томах направился к антигравам. Сели в кабину четырехместного пинасса.
Филипп был заинтригован необычным поведением Богданова, но не подал виду.
– Знаете, кто определил место строительства установки? – спросил Никита, глядя на друзей сквозь прищур век.
– И об этом мы успели поразмышлять. По-моему, определить это уже невозможно. Запись заседания СЭКОНа оказалась неполной.