«ночи», а не после. Поди догадайся, когда наступит «ночь». Даже сейчас я иногда ошибаюсь. А выход знаете какой? Смотреть на компас каждые десять-пятнадцать минут и запоминать азимуты. Хлопотно, а надо. В смысле, надо новичку. В своем феоде я уже давно ориентируюсь без компаса.
– Понятно, Игорь, понятно… Значит, вы хотите мобилизовать э-э… Патрика?
– И его сына. У них с Джоан взрослый сын, все трое вместе сюда попали.
– Да-да. Но, простите, как же они дойдут до западной границы? С нами? Но ведь прежде нам придется объехать все оазисы. В машину мы все просто не влезем, а идти пешком – это, знаете ли…
– Дойдут, – отрезал Фома. – Со мной – дойдут и живы будут.
– Игорь, друг мой… Скажите, а не лучше ли раздать это оружие хуторянам?
– А я что, черт возьми, собираюсь сделать?!
– Ах, вы не поняли, – огорчился Георгий Сергеевич. – Я имею в виду раздать по оазисам. Граница велика, ее ведь можно и не удержать. А так пусть каждый обороняет свой оазис.
– Интересно… – Фома даже открыл глаза. – Уж кто бы говорил… А я почему-то считал вас гуманистом.
– Считайте и далее. Я вот что подумал: пусть обитатели оазисов решают сами. От надвигающейся толпы они будут отстреливаться, в том нет сомнений. Толпа – это саранча, это для них смерть. Ну а если к ним придет всего-навсего один-два голодных человека? Разве хозяева откажутся поделиться кровом и пищей?
– Вы совсем людей не знаете, – пробурчал Фома.
– Я знаю людей. Кто-то откажется принять даже одного человека, даже больного ребенка, но большинство – уверен – поймет и примет. И пищи хватит. Наверное, поля можно расширить. Пришлые люди – это ведь рабочие руки!
– Особенно руки больного ребенка…
– Послушайте! – рассердился Георгий Сергеевич. – Я всего лишь хочу, чтобы в результате этих… этих пертурбаций умерло как можно меньше людей! И если есть шанс спасти хоть нескольких, хоть одного человека…
– Ну-ну, – сказал Фома. – Спасайте одного. Спасайте нескольких. А тем временем взбесившаяся точка выброса будет работать бесперебойно. С чего вы взяли, что придут один-двое? Нападение будет массированным. Когда сюда попрут озверевшие толпы, вы никого не спасете. Все люди хотят жить, копии они или оригиналы. Вот проголодаются они у короля по-настоящему, а там им и укажут направление: туда, мол. Марш-марш. Там еда. Ее можно отнять. Как по-вашему, сработает их инстинкт самосохранения?
Георгий Сергеевич вздохнул.
– Они разбегутся после первой автоматной очереди из оазиса. Потом начнут плакать, умолять… на коленях поползут. Как знать, вдруг кому-нибудь повезет, кого-нибудь примут? Я и тому буду рад.