– Завесу, блин! Колышется вся, дергается, рябь по ней уродская. Пустил другую в то же место – завеса аж пятнами пошла, зелеными такими. Пустил третью – проход открылся. Вроде туннеля. Я ноги в руки – и бегом! Едва успел.
– Значит, проход открывается на время?
– Точно. Надо быстро бежать.
«Но сначала надо догадаться, что завеса боится гранат», – подумал Фома. Как всегда, ученик и нравился ему, и не нравился. Кто открыл, что «чертовы крючья» на самом деле не страшны? Борька. Кто нашел первую в феоде незримую твердь? Снова он. Не угробится в ближайшие годы – станет классным феодалом. Одним из лучших во всей округе. По навыкам и куражу уже сейчас мог бы, а по уму – рано. Может, кому-то и удавалось стать пятнадцатилетним капитаном, но о пятнадцатилетних феодалах никто в округе не слыхал. Феодал – это рабочая лошадка, а не спортсмен. Он не станет принимать любой вызов, бросаемый ему Плоскостью. У него просто нет на это времени.
А еще он должен оставаться в живых, даже если жизнь ему не мила. Стало быть, обязан всякий раз задумываться: нужен ли ему тот или иной риск?
Завесы появились меньше года назад одновременно у Фомы, Бао Шэнжуя на востоке, Шредера на северо-востоке и Магнуссона на юге. Не зная наверняка, Фома предполагал их и к западу от своих владений. Когда во время вечного кружения по феоду ему встретилась первая завеса, он почти не удивился. То и дело ведь возникает что-нибудь новенькое. Почему бы не возникнуть прозрачно-переливчатому барьеру двухкилометровой длины и никем не измеренной высоты?
Он осторожно попытался пройти и понял, что завесу придется обогнуть. Досадное удлинение пути, не более. Но когда завесы стали возникать одна за другой в самых неожиданных местах, причем самая длинная из них почти отрезала южную часть феода от северной, Фома забеспокоился всерьез. Воображению представлялись жуткие картины: феод, делимый завесами на все меньшие и меньшие островки, жизнь отшельников в тесных клетках вместо одного на всех просторного вольера…
Какое-то время путешествия по феоду напоминали блуждание в гигантском лабиринте. Потом беда пошла на убыль. Завесы мало-помалу рассасывались одна за другой. Теперь остались всего две, по виду не склонные самоликвидироваться. Большую беду пронесло, жизнь стала сложнее лишь чуточку.
Так надо ли решать вчерашнюю проблему?
– Одним людям жизнь дана, чтобы не было мучительно больно, – изрек Фома в виде назидания, – а другие сами на рожон прут, попусту. Да еще с удовольствием.
– Да ну! – отмахнулся Борька. – Боюсь я, что ли?
– Вот это меня и пугает. Спорю на что угодно: на Земле ты бы занялся чем-нибудь экстремальным. Прыгал бы с парашютом с подъемных кранов. И не как каскадер, который сперва тысячу раз все проверит, а на авось. Круто же! Полные штаны удовольствия и авторитет среди адреналиновых наркоманов. Нет?