– Клавочка, – приоткрылась дверь, и показалось сморщенное личико Петра Антоновича. – Клавочка, вы не могли бы меня к себе пустить под бочок, так сказать? Только, ради бога, не подумайте пошлостей! Просто я сейчас насмотрелся ужасов и одному страшно засыпать. Я усну возле вас, а потом вы можете уйти.
– Куда же я, интересно, уйду? – теряла уже терпение Клавдия Сидоровна. – У нас все спальные места заняты!
– Ну, если к себе меня не пускаете, тогда отнесите меня к Катерине Михайловне, – разрешил старичок. – А может, все-таки согласитесь? Я же, если разобраться, весьма безобидный.
– А мне вот кажется, – зашипела Клавдия, – если я сейчас разбужу маменьку да про ваши страхи ей поведаю, она как раз очень даже обидится. Не надо ей портить доброе настроение, я просто как невестка вам от всей души не советую. Ступайте.
Старичок нехотя прикрыл дверь.
Утром Акакию Игоревичу вставать не хотелось. И не то чтобы уж очень хотелось спать, просто он ничего про вчерашнее не помнил, но догадывался, что Клава опять к чему-нибудь прикопается. Очень хотелось пить, во рту прямо весь язык превратился в кактус, но Акакий Игоревич держался.
– Петр! Петенька! – услышал он голос матери. – Вставай, я тебе пивка налила!
– Мама! Мне! Мне пивка! – подскочил Акакий, но тут же был перехвачен крепкой, надежной рукой супруги.
– А тебе нельзя. Тебе сегодня за руль!
За руль не хотелось. Хотелось быть старым, немощным Петром Антонычем. Как он, валяться на кровати и глотать из бутылки пиво.
– Тебе кефир, – сурово проговорила Клавдия и сунула в руки стакан с молочной жижей.
– А я бы его сегодня весь день только на чае держала! – выскочила из ванной матушка. – Чай! Чай! Чай! Чай! И без сахара! И без заварки!
– Нет, мы его сегодня не так лечить будем, – засветились глаза у Петра Антоновича. – Сейчас быстренько зарядочку – упал…
– Петр Антонович! – зыркнула на него Клавдия. – Вам, по-моему, тоже не мешает спортом заняться, меньше ужасов бояться будете. Акакий! Приводи себя в порядок, у нас сегодня жесткий график.
– Да! – снова встряла Катерина Михайловна. – Сначала за молоком в бочку, а потом за живой рыбой. У Петра Антоновича сегодня рыбный день, а он покупает только живую, чтобы свежая была.
– Вон пусть в аквариуме ловит. Правда, Клавочка? – хихикнул Акакий.
Однако, увидев, как почернело лицо супруги, счел нужным поскорее выскочить за дверь. Шутка не удалась.
До вдовы и на этот раз не получилось добраться. Ездил к ней Акакий. Сначала он с большим трудом отвязался от сопровождения, хотя Клавдия непременно стремилась побеседовать с вдовой лично.